Первые впечатления - Робертс Нора

— Вот так лучше.

Огни заплясали на ее улыбающемся лице.

В ту ночь они не упражнялись в терпении. Они быстро раздели друг друга, смеясь и чертыхаясь из-за пуговиц и крючков, и предались страсти. Их руки жаждали прикосновений, их губы спешили насладиться поцелуями. Он снова упивался ароматом и свежестью ее кожи, ее снова приводили в восторг его тугие мощные мышцы.

Они не замечали уколов хвои, как не замечали холода в снегу. Они были одни. Они были вместе.

Глава 13

На следующий день Шейн была страшно рассеянной. Хотя она продала несколько вещей, и среди них стол с откидной крышкой, который она так отчаянно полировала, ей никак не удавалось сосредоточиться на делах. Табличка «Продано», прикрепленная Пэт к хепплуайтовскому гарнитуру, не привлекла ее внимания. Она только и думала что о Вэнсе. Пару раз за утро она ловила себя на том, что стоит и смотрит на елку, вспоминая вчерашнюю ночь. В самых смелых мечтах ей не могло привидеться, что может быть такое. Каждая их близость была особенной, как новое приключение. И все же они словно много лет были вместе. Каждый раз, прикасаясь к нему, она совершала открытие, но при этом чувствовала, что знает его целую вечность, а не всего три коротких месяца. Каждый его поцелуй становился таким же волнующим и необычным, как первый. Узнавание, снизошедшее на нее в тот миг, когда она его впервые увидела, переросло в нечто гораздо более серьезное. В веру.

Она не сомневалась, что радость и новые открытия будут сопровождать их каждый раз, потому что они искренне любят друг друга. Ей стоило только взглянуть на него, чтобы почувствовать, что их любовь особенная и прочная.

— Мисс! — нетерпеливо окликнула ее покупательница, приглядевшая себе плетеный стул с высокой спинкой.

— Да, мэм. Извините. Чудесный стул. Сиденье недавно заменили. — Мысленно приказывая себе собраться, Шейн перевернула стул, чтобы продемонстрировать работу.

— Да, ничего… — Женщина ковырнула плетение. — Вот только цена…

Узнав этот тон, Шейн начала торг.

После полудня наступило затишье. Утренняя прибыль была хоть и небольшая, но Шейн стала спокойнее думать о солидном куше, который отхватила у нее мать. «Голод мне пока не грозит», — сказала она себе с оптимизмом. Две-три удачные продажи во время рождественской лихорадки могли покрыть все убытки. Сейчас ей хотелось самую малость — хотя бы не уйти в минус. А что до личного, то она точно знала, чего хочет, и в ближайшее время намерена была это осуществить.

Она собиралась замуж за Вэнса, и настала пора дать ему об этом знать. Если гордость не позволяла ему самому сделать ей предложение, так как у него не было постоянной работы, то она убедит его взглянуть на вещи с другой стороны. Радостное возбуждение так и бурлило в ней. Она была исполнена твердой решимости поставить его перед фактом. Сегодня она сделает предложение любимому мужчине. Отрицательного ответа просто не примет.

— Пэт, присмотришь тут? Я отлучусь на часок.

— Конечно. Покупателей все равно нет. — Пэт, занятая полировкой стола, подняла голову. — Ты опять на аукцион собралась?

— Нет, — весело ответила Шейн, — на пикник.

И Шейн помчалась наверх, сопровождаемая недоуменным взглядом Пэт.

Спустя минут десять плетеная корзина для пикника была собрана. Внутри лежала холодная бутылка шабли, стоившая целое состояние и, может быть, не слишком соответствовавшая закуске из бутербродов с арахисовым маслом, но о подобных тонкостях Шейн тогда не задумывалась. Выбегая из дому, она уже представляла, как расстелет клетчатую скатерть перед камином в гостиной Вэнса.

Когда она ступила на газон, ее ботинки погрузились в снежную кашу. Отличный день для пикника, подумала она, взмахнув корзинкой. Тающий снег капелью стекал с крыши дома. Струи воды в ручье с шипением и журчанием ломали тонкий лед. Шейн на миг остановилась, наслаждаясь смесью звуков. Ее охватила эйфория. Холодное синее небо, покрытые снегом горы и голые мокрые деревья — все восхищало ее.

И вдруг низкий гул двигателя нарушил идиллию. Оглянувшись, она узнала машину Энн. Ее радость испарилась в мгновение ока, тревога холодными пальцами сжала затылок.

С безупречной грацией Энн выпорхнула из машины и стала пробираться по тающему снегу к дому. На ней были сапоги из телячьей кожи, шапка из лисьего меха, подходящая к манто. На губах играла слащавая улыбка. В ушах багровели настоящие с виду рубины. Приблизившись к окаменевшей Шейн, она, как обычно, поприветствовала ее, коснувшись щекой ее щеки. Шейн молча опустила корзинку на нижнюю ступень крыльца.