Фасад страстей - Лазарева Ирина

— Я обнаружил твои вещи и поставил еще один лежак для себя. Теперь их стало два. Простая арифметика.

— Логично! Придется тебе еще осилить вычитание.

— Ты твердо решила от меня уйти? — Антон разложил на лежаке банное полотенце и лег сверху.

Влада достала из сумки солнцезащитный крем и стала наносить его на грудь и плечи.

— Да, нам придется расстаться, — спокойно ответила она.

— Будешь жить с ним?

— Не знаю. А тебе какое дело? Мне казалось, что твой роман с Кристиной в самом разгаре.

— Вообрази, мне тоже надо подумать. Все слишком скоропалительно. Я предлагаю вернуться в Москву, переждать какое-то время, чтобы разобраться в наших чувствах.

— Переставь, пожалуйста, зонтик, на меня солнце падает. — Влада вытянулась на лежаке.

Антон встал коленями на песок рядом с Владой и положил ей голову на грудь:

— Я стосковался по тебе, перебирайся обратно в нашу спальню.

Она по привычке ласкала его густые каштановые волосы. Взяла в руки его голову, несколько секунд смотрела в прекрасные глаза, затем легко поцеловала в губы:

— Какой же ты красивый. Наш малыш будет таким же красивым и добрым как ты. Я счастлива, что ты его отец. Нам ни к чему жить вместе, но с сыном ты сможешь видеться, когда захочешь.

— Прелестная идиллия! — раздался язвительный голос. Станислав, уже успевший сменить городской наряд на свободную одежду, навис над беспечной парой. — Мальчуган соскучился, самое время его приласкать.

Антон вскочил и с воинственным видом придвинулся к сопернику.

Влада поспешно вклинилась между ними:

— Даже не мечтайте снова распускать кулаки. У обоих физиономии еще не зажили. Стыдись, Стас! Ты же взрослый мужчина. Твое поведение возмутительно! Зачем ты заводишь парня?

— Кто, я? Ничего подобного, он сам заводится. Хотя начинает меня изрядно раздражать. Ты бы определился с женщинами, братан, а то мечешься, как заяц, от одной к другой.

— Уйди, Антон! Слышишь? Я тебе уже все сказала. Нечего больше выяснять и качать права. Уходи, прошу тебя.

Влада подталкивала Антона в грудь к выходу с пляжа; молодой человек противился, все его мускулы были напряжены, глаза прикованы к Велехову.

— Ладно, ради тебя уйду, — проговорил он с вызовом. — А с ним потом поговорю, пусть не думает, что я его боюсь. Ха-ха! Страшилка!

Станислав, к счастью, не повелся на провокацию, и дал Антону беспрепятственно уйти, тем не менее, напоминал своим видом быка на арене, узревшего тореро.

— Фу-у, — выдохнула Влада, опускаясь на лежак. — Все мужчины такие забияки? Сущее наказание! Вам только повод дай, чтобы сшибиться.

— Нормально! Мужчины испокон веков бились за женщину.

— Ну, знаешь ли, кроманьонцев вы заметно переросли.

— А что изменилось? Не вижу разницы. Разве что технический прогресс шагнул вперед, а человек по сути остался прежним, ты не согласна? — Он сел вплотную к Владе, близко глядя ей в лицо. — Зачем ты целовалась с юношей? Ты же его не любишь.

— Кто сказал? Люблю еще как! Ты, часом, не метишь на его место?

— Угадала, но не совсем. Я всего лишь намерен вернуть свое, а дерзкого мальчишку прогнать.

— И будешь растить его ребенка?

— С радостью, ведь это твой ребенок.

— Ах-ах! Добренький, да?

— Ага, разве не похож?

— Руки прибери. Обниматься будешь с Кристиной. Говорят, у тебя в каждом городе по две любовницы.

— Злостный наговор. И Кристина никогда моей любовницей не была. Она мне как младшая сестра.

— Врешь! Ты научился виртуозно врать за эти годы.

— Ей-ей! Спроси у нее, раз мне не веришь…Не отворачивай личико, от Антона ты не отворачивалась, несмотря на его измену.

— Все вы мужики заливать горазды, ни одному доверять нельзя…

Но было уже поздно рассуждать, руки их сплелись, губы слились, мир перестал существовать — зачем кругом двигались и смеялись люди, что за птицы кричали на лету, о чем невнятно шептали волны — все стало неважно, отодвинулось за магический круг, в котором воцарилась тишина, там жили только собственные чувства, ощущения, жар прикосновений…

Порыв ветра опрокинул зонт и вынудил влюбленных оторваться друг от друга.

— Вернемся в дом, — сказал Станислав. Глаза его потемнели, стали цвета моря на линии горизонта. Влада всегда знала, отчего у него темнеют глаза. Сердце у нее перестало работать как положено, трепыхалось неизвестно где.