Плохие девочки - Веденская Татьяна

– Нет! – хором крикнули мы с Авенгой и переглянулись. Бася опешила, и я тут же добавила: – Зачем ее беспокоить? Она – замужняя женщина, у нее сейчас наверняка какие-то планы. Мы ей потом все расскажем.

– Да? – недоверчиво хмыкнула Бася.

– Пока она будет собираться, Сухих может и передумать. Заляжет на дно, ищи ее потом, – спасла положение Авенга, у которой, кстати, никаких проблем с враньем. Может, попросить ее о мастер-классе?

– Ты права, – согласилась Бася.

Встречались в нашем парке. Сухих отказалась ехать на Воробьевы горы, хоть это и было лучше всего – там уж точно никакой прослушки и очень открытое место. Но у Сухих дома сын оставался один, так что она сказала, что не хочет далеко отъезжать от нашего дома. Мы приехали на встречу даже на пять минут раньше. Сухих уже ждала. Я уже и забыла, как хорошо она может выглядеть, когда захочет. И даже когда не захочет. Потому что не думаю, чтобы она сейчас прилагала какие-то серьезные усилия к достижению идеала. Он достигался сам собой, без каких-то усилий с ее стороны.

– Привет, девчонки, – как ни в чем не бывало бросила она, увидев нас выходящими из машины. – Бася не предупредила, что будет группа поддержки. Привет, Элечка, как ты? – и Аня склонилась к моей дочери, протянула ей непонятно откуда взявшуюся шоколадку.

– А мне? – тут же выскочила из машины Кристинка.

– О, и ты тут. Да у вас тут банда, – ухмыльнулась Сухих. – Вы тогда поделите шоколадку напополам, ладно?

– Ладно, тетя Аня, – согласились детки.

Тетя Аня милостиво кивнула и повернулась к нам. Ну, что тут сказать. Короткий красный пуховичок – пуховичок прекрасно оттенял ее блестящие белые волосы. На лбу их изящно поддерживала вязаная шерстяная лента, заменяющая собой шапку. Глаза сияли так, словно в них только что накапали визину. Высокая, в светло-синих джинсах и прямых рыжих кожаных сапогах на высокой шпильке – Анька Сухих словно сошла к нам с обложки модного журнала о здоровье. В самом деле, никак невозможно понять, почему она до сих пор не замужем. Причем за каким-нибудь олигархом или чиновником высшего звена, что в нашем случае практически одно и то же.

– Ну что ж. Даже хорошо, что и вы здесь. Меньше будет испорченного телефона, – сказала она.

– Это точно. Это хорошо, что мы здесь, – согласилась Авенга с Сухих.

Как ни крути, тот эпизод в фитнес-клубе был не очень приятным. Хоть мы тогда правды и не знали, а все равно вели себя ужасно. Надо было хоть дать ей тогда высказаться. Мы повесили на нее клеймо и не дали сказать ни слова. Теперь, по-хорошему, надо бы извиниться. Но я не представляла, как к этому подойти.

На улице было уже совсем темно, наши дочери прибились к нам и не слишком-то жаждали кататься на холодных качелях. Им было гораздо интереснее, что происходит тут, с нами. Из чего можно было сделать логичный вывод, что и сегодняшняя информация вполне достоверно отпечатается уже в двух детских головах. Информационную течь теперь было не заткнуть практически ничем. Скоро весь город будет все знать. Может быть, это и хорошо.

– Все в сборе, – констатировала Сухих. – Я не поняла, почему вы не захотели встретиться в кафе. Какая-то глупость, стоять тут на холоде. Еще и с детьми. Простудятся же.

– Ты нам зубы не заговаривай, – грубо и зло бросила Бася. – Говори то, зачем нас звала, и разойдемся. Я и так уже жалею, что пошла тебе навстречу. Что ты можешь сказать в свое оправдание? Какую очередную ложь?

– Бася, не надо так, – попыталась вмешаться я. – Может быть, все не так, как ты представляешь. Может быть, Ане и не в чем оправдываться!

– Да, давайте сначала ее выслушаем, а потом будем грубить, – присоединилась ко мне Авенга. Бася застыла на месте и некоторое время сверлила нас недобрым взглядом, а потом вдруг спросила:

– Почему у меня такое чувство, что тут все знают нечто такое, что неизвестно мне?

– Ну… это просто чувство, – пробормотала я. Врать мне не удается, а тут и смысла не было. Аня Сухих помотала головой, стряхнула снег с волос и бросила Басе:

– Я никакого мужа ни у кого не уводила. Не знаю, о чем знают эти две… проклинательницы… – Тут она повернулась к нам, с обидой продолжив: – Так что ваше проклятие по-любому на меня не падет.

– Ты нас прости, Ань. Пожалуйста, прости, – залепетала я, испытывая настоящие муки горящей в раскаянии совести. – Мы же не знали.

– Чего не знали? Да она врет все! – возмутилась Бася. – Я своими глазами видела.