Ты - моя тайна - Стоун Кэтрин

— Бет. Вы не уделите мне несколько минут? — Бет сделала паузу, во время которой Джон смотрел на нее с выжидательной улыбкой. — Понимаете ли… Словом, не могли бы вы, разумеется за плату, позаниматься со мной и научить меня основам компьютерного языка? Я чувствую, что немного отстаю от других.

— Немного?

— Пожалуй, много.

— Занимались ли вы раньше этим предметом?

— Не то чтобы…

— Знаете ли вы, сколько курсов обучения прошли все остальные? Вам не кажется, что по меньшей мере самонадеянно подключаться к курсу высшего уровня?

— Я и в самом деле немного самонадеянная. Но и очень сообразительная. У меня для этого соответствующий склад ума. Учусь я быстро. Не думаю, что обучение займет много времени…

— Вы считаете, что три года занятий — это не так уж много?

— Я много читала. Вы только должны отвечать на мои вопросы. Просто есть вещи, которые мне не совсем понятны. — Она помолчала. — Я буду платить вам пятьдесят долларов в час.

Джон откинул голову назад и засмеялся — у него был приятный смех.

— Пятьдесят долларов в час?

Джон работал всю свою жизнь; у него и в Стэнфорде была временная работа, но он никогда не получал больше пяти долларов в час. В голове у него промелькнуло, что все это, должно быть, шутка — ее присутствие на семинарах, этот разговор, ее предложение. Что ж, если шутка, то очень забавная. А если нет, то перед ним поистине замечательная женщина. Джон глянул в ее темные глаза — они были серьезными, ни малейшего намека на розыгрыш. Ни даже искорки.

— Если вы научите меня тому, что я хочу знать, я не потрачу деньги зря.

— Если я обучу вас тому, что вы хотите знать, в разумный срок, можете мне платить.

Было не так-то просто найти подходящее время для занятий. Джон работал в кафе кампуса официантом, а также играл там на гитаре. Каждый час ему полагался небольшой перерыв.

— Давайте заниматься во время ваших перерывов. Я займу столик, закажу кофе, и дело пойдет.

— Вы шутите!

— Нисколько. Я приду туда сегодня в девять вечера. Принесу с собой вопросы.

Во время первого перерыва Джон подошел к ее столику, с трудом подавляя улыбку. Она сидела в углу, уткнувшись в полутьме в свои книги. Единственная в зале, она занималась, не обращая внимания на шум, табачный дым, слабое освещение, запах марихуаны и разговоры окружающих.

— Ладно, спрашивайте.

После второго вопроса Джон понял, что Бет говорила правду. У нее был соответствующий склад ума, она много читала. И самое главное, она действительно быстро все схватывала. Ему нравилось ей объяснять, потому что, узнавая новое, она реагировала так же, как он, — радостно, торжествующе, сильно.

У всех, кто работал в кафе, помимо обслуживания столиков были и другие обязанности. Джон играл на гитаре и пел баллады и популярные народные песни. Когда Бет впервые появилась, Джон спросил ее, что она думает.

— О чем?

— О моих песнях.

Джон знал, что у него приятный и сильный голос.

Бет смутилась. Поглощенная своими книгами, она не слышала, как он поет. На следующий вечер прислушалась, и пение Джона произвело на нее впечатление. Бет с грустью подумала о своей игре на пианино. Как же давно она в последний раз прикасалась к клавишам инструмента. Даже летом, дома, у нее не оставалось на это времени.

К концу первого урока Джон понял, что за немногие часы сосредоточенной работы они с Бет достигнут цели. Как глупо, что эти часы приходится дробить на минуты из-за его работы. Глупо — и все же чудесно.

К концу первой недели они с Бет уже обсуждали вопросы, которые и для него были сложны. С ней он говорил об идеях, которые никогда не обсуждал с другими участниками семинаров, потому что они либо были к этому не готовы, либо он им не доверял. Раздражение от того, что приходилось все время прерывать разговор из-за его работы официантом или на эстраде, стало слишком велико. Они договорились вместе пообедать.

В конце второй недели Бет вручила Джону пятьсот долларов. Оба понимали, что Бет догнала остальных. Вечерние занятия, по существу, превратились в дискуссии, продолжение обсуждения проблем, разбираемых на занятиях.

— Что это? — простодушно спросил Джон, когда Бет протянула ему конверт.

— Пятьсот долларов. Я не посчитала те часы в кофейне, когда мы не разговаривали, — почти виновато ответила Бет.

— Я не возьму.

— Мы заключили сделку. Вы мне здорово помогли. Если вы не возьмете, я их просто выброшу.