Гадание при свечах - Берсенева Анна

– Но как я могу этому верить, Алексей Васильевич? – медленно произнесла она. – Да это же бред какой-то или какая-то ваша блажь непонятная! Вы хотите, чтобы я всерьез подумала, будто такой человек, как вы, может жениться на едва знакомой женщине, которую его охранник подобрал ночью на улице?

Тут он улыбнулся, и глаза его улыбнулись.

– Ну почему же? – сказал он. – Помнится, Петр Первый именно так и женился – и ни разу об этом не пожалел.

Марина не выдержала и тоже улыбнулась.

– Скромный вы человек, Алексей Васильевич!

– Хм, да, действительно… – смутился он. – Нет, я не к тому, чтобы сравнивать себя с императором. Просто я хочу, чтобы вы поняли: бывает ведь по-всякому. Хотя вы, по-моему, лучше меня это понимаете… Да и вообще: с чего вы взяли, будто я хочу, чтобы вы стелили мне постель, как юная Екатерина – Петру Великому? Вы просили меня о помощи – я вам предлагаю наиболее надежный вариант. А иначе – подумайте, Марина! – может статься, что эта ваша магиня действительно найдет какой-нибудь способ отравлять вам жизнь. Да хоть с помощью той же прописки, например, или еще что-нибудь выдумает. В эту машину ведь только попасть, вы правы… А так – стопроцентная гарантия, что моей жене никто не станет предъявлять претензии.

Марина видела, что он не шутит. Но зачем ему это? Что за благотворительность такая непонятная?

– А вы не боитесь, Алексей Васильевич? – спросила она. – Не боитесь, что я соглашусь?

– Марина, чего мне бояться? – поморщился он. – Что вы заритесь на мои капиталы? Так ведь я, как всякий другой в нашей стране, могу их потерять в любую минуту и без вашего вмешательства. Что вы отсудите у меня эту жилплощадь? Поверьте, я ею не дорожу. Чего еще мне бояться?

– Я не понимаю вас, Алексей Васильевич, – тихо произнесла Марина. – Я впервые не понимаю…

Он молчал, и лицо его было скрыто за облаком дыма. Потом он помахал рукой, развеивая облако.

– Да что здесь понимать? В конце концов, неженатый мужчина за сорок – это подозрительно. Этак меня скоро партнеры по бизнесу заподозрят в какой-нибудь оригинальной сексуальной ориентации. Мне этого не надо. Я давно разведен, у меня нет проблем с женщинами, и к выполнению постельных обязанностей я вас принуждать не стану. Нормальное деловое соглашение: я вам – поддержку, вы мне – декорацию семейной жизни. Ну, будете время от времени сопровождать меня там, где требуется присутствие супруги, вот и все. Уверяю вас, это не слишком обременительно.

– Эскорт-герл? – усмехнулась Марина.

– Откуда вы знаете эту терминологию? – удивился Шеметов. – Да, что-то вроде.

– Да ведь у меня это просто не получится! – воскликнула Марина. – Я же не умею всего этого, и столько всяких мелочей, которых я просто не понимаю! Я в деревне выросла, жила в провинции…

– Получится, – убежденно возразил Шеметов. – Вы проницательны, а мелочи и есть мелочи, сами собою поймутся. А что до провинции – так ведь вы не провинциальны, Марина. Вы и не столичная, вы вообще другая… Я пока не понимаю почему. Вы даже говорите по-другому, ведь это сразу чувствуется: фразы у вас другие, интонации… Я давно таких не слышал! Так что соглашайтесь, колдунья, ничего лучшего вы для себя не придумаете.

Все, что он говорил, было логично и убедительно. Но еще более убедителен был его спокойный взгляд и голос…

– Я согласна, Алексей Васильевич, – сказала Марина и сама удивилась тому, какое спокойствие вдруг появилось в ее собственном голосе – впервые за долгие месяцы. – Я благодарна вам и сделаю для вас все, что смогу.

– Ну вот и договорились! – Шеметов хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. – Что ж, тогда давайте скрепим нашу помолвку бокалом вина – да и ложитесь-ка вы, дорогая моя невеста, спать. Смотрите, уже три часа, вы устали. Да и у меня завтра день не из легких. Пейте, пейте, Марина, помогает от бессонницы.

Шеметов залпом выпил свой бокал, встал.

– Да! – вдруг вспомнил он. – А как насчет приданого, невестушка?

– Вы охотитесь за моим приданым? – улыбнулась Марина, чувствуя, что голова действительно начинает кружиться от легкого винного хмеля и от усталости.

– Ну конечно! Как же иначе? Похоже, ваши вещи остались у мадам?

– Да, – кивнула Марина. – У меня вообще-то есть ключ от той квартиры, где я жила, но я лучше умру, чем туда пойду.

– Вам и не надо ходить – Толя съездит, – сказал Шеметов. – Если там, конечно, есть что-нибудь для вас дорогое.

– Только зеркало бабушкино, наверное… Больше ничего не жаль.

– Ну и пусть заберет зеркало. А я позвоню магине, представлюсь вашим женихом и объясню ситуацию. Надеюсь, у нее не возникнет возражений. Идет?

– Идет, Алексей Васильевич.

– Кстати, вы привыкали бы все-таки по имени меня называть. Я понимаю, годы мои вас сковывают. Но ведь смешно будет, если вы своего законного супруга где-нибудь на людях по отчеству будете окликать, правда?

– Я попробую… Только сначала вы меня на «ты» зовите, хорошо? А я, может быть, потом…

– Хорошо, невеста. Спи, я завтра позвоню, обсудим подробности.

Шеметов вышел в прихожую. Марина слушала, как шуршит его штормовка, стучат сапоги. Вдруг он снова показался в дверях.

– Марина, а почему ты подумала, что здесь мой дом?

Она снова не могла понять, какое чувство стоит в его глазах, когда он спрашивает об этом.

– Нет, не совсем ваш… твой дом, и вы не были здесь счастливы, это же сразу чувствуется. Но вы читали эти книги, правда?

– Правда, – кивнул он. – Да ведь и ты, пожалуй, тоже?

Марина и опомниться не успела, как стала женою человека, которого видела всего несколько раз в жизни.

Впрочем, она испытывала такое безоглядное и беспричинное доверие к Шеметову, что это не казалось ей слишком странным. Ей вообще казалось, что вся она переменилась. И Марина теперь с удивлением замечала в себе то, что было в ней только в детстве.

Это было спокойное и ясное восприятие жизни. Теперь она не чувствовала в себе тех пугающих и непонятных сил, которые владели ею еще совсем недавно.

Она чувствовала, что ее освобождение от них связано с Шеметовым, но не понимала, как это произошло. Взгляд ли его – то насмешливый, то надменный, то внимательный – это сделал, улыбка ли, от которой ямочка появлялась на щеке? Все страхи разбивались о него, как о скалу, и, глядя на Алексея, Марина вспоминала детство, отца и ощущение бесконечного и счастливого будущего, которым была тогда наполнена ее жизнь…

На следующий день после ночного разговора с Шеметовым Толя привез ее чемодан и зеркало. Марина поставила зеркало на письменный стол, прислонив к стене, коснулась пальцами потускневшей амальгамы. Прошлая ее жизнь, со всеми предначертаниями, смотрела на нее из холодной зеркальной глубины…