Удивительная женщина - Робертс Нора

— Нет проблем. — Фрэнк дружески похлопал его по плечу и прошел в дом. Походка у него была такая ровная, такая естественная, что Дилану потребовалась минута, чтобы понять: Фрэнк не собирается таскать багаж. Мадди взяла две сумки и подмигнула Дилану.

— В своем репертуаре, да? Идем, Шантел, как в старые времена!

Шантел смерила багаж долгим, оценивающим взглядом и выбрала маленькую кожаную сумку.

— Вся в отца! — заметила Молли, собираясь схватить сумку.

— Я вам помогу, — начал Дилан, но Молли засмеялась и сама подняла сумку.

— Я таскала чемоданы с тех пор, как научилась стоять. Не беспокойтесь обо мне, вам работы хватит, потому что, обещаю вам, они больше сюда не вернутся! Поставь кофе, Фрэнк! — крикнула она и, не обернувшись, стала подниматься по лестнице.

Дилан, пожав плечами, поднял оставшиеся сумки и последовал за ней. Да, день обещает быть интересным.

Эбби решила, что у нее мало причин сердиться на Дилана. Вероятно, это было оправданно, вероятно, в некотором смысле успокаивало ее. Но это ей ничего не давало. Дилан ей не верил. Если быть до конца честной, приходится признать, что у него не было никаких оснований верить ей. По зрелом размышлении она понимала, что не лгала ему, но и честной до конца не была. А Дилану Кросби требовалась неприкрашенная правда.

Это причиняло ей боль. Его сомнения и насмешки ранили ее. Она хотела верить, что они достигнут хоть какого-то понимания. Она надеялась, что их отношения зайдут настолько далеко, что он примет ее такой, какая она есть.

Ей хотелось слишком многого. Проблема заключалась в том, что Эбби стремилась к чему-то значительно большему. Она хотела, чтобы он ей верил, а сама доверяла ему не полностью. Она хотела его поддержки, хотя боялась подарить ему свою. Ей больше всего хотелось его любви, и тем не менее она боялась самой себе признаться в чувствах к нему.

Самообладание помогало ей держаться уверенно, но это состояние было хлипким и временным. Может быть, пришла пора привести в порядок свои чувства и дать Дилану то, что ему кажется наиболее важным, — абсолютную честность. Если она откроется и он тихо покинет ее дом, она не будет сожалеть ни о чем!

Когда Эбби ехала по дорожке, она уже решила рассказать Дилану все — о своих ошибках, сожалениях, компромиссах. Любовь без доверия лишь пустое слово. Она доверит ему свою жизнь.

В ту минуту, когда она открыла дверь в дом, ее нервы начали успокаиваться. Она должна поговорить с ним, поговорить немедленно, пока не передумала. Первое, что она увидела, — он идет в сторону от кухни. Эбби остановилась как вкопанная и подождала, пока ее решительность не окрепнет.

— Дилан! — Она перебросила сумку из руки в руку. — Нам надо поговорить!

— Да. — Сегодня утром он принял такое же решение. — Но с этим придется немного подождать.

— Нельзя. Я… — Эбби краем глаза уловила какое-то движение и повернулась к лестнице.

Там стояла Мадди, босая, глубоко засунув руки в карманы мешковатых брюк. Она широко улыбнулась, словно знала все тайны на свете и была готова поделиться ими.

— Мадди! — Не успев произнести имя сестры, Эбби кинулась в ее объятия. Сначала обе смеялись, потом разом заговорили. Почему-то в потоке слов им удавалось задавать дюжину вопросов и отвечать на них.

— Вы всегда шли след в след друг за дружкой! — На верхней ступеньке лестницы стояла Шантел.

Дилан заметил, что она выглядит такой же холодной и элегантной, как тогда, когда выходила из лимузина. Шантел мгновенно спустилась и бросилась к сестрам.

— Сестрички обе! — Эбби крепко обняла каждую сестру. От одной веяло свободой, легкостью, свежестью, другая была мрачновата и соблазнительна. — Как вам это удалось?

— Я не участвую в представлении, — засмеялась Мадди. Только сейчас, когда все было сделано, она понимала, как ей важно продолжать. — Меня подменяет моя дублерша.

— На прошлой неделе мы отсняли финальные сцены фильма. — Шантел лениво пожала плечами. — Я оставила исполнителя главной роли в расстроенных чувствах. — Она сделала шаг назад и вгляделась в лицо Эбби. Повернула голову сестры сначала в одну сторону, затем в другую. Прищурилась. — Невероятно, — пробормотала она. — Ни капли косметики! За это я тебя и ненавижу!

Эбби снова крепко обняла их обеих:

— О господи, как я рада вас видеть!

В ее голосе слышался намек, лишь намек на отчаяние. Этого было достаточно. Через голову Эбби Шантел устремила на Дилана долгий, тяжелый взгляд темно-синих глаз. Она знала силу этих глаз и умела пользоваться ею.