Страсть - Бэнкс Майя

Его отметины. Его клеймо владения. Доказательство того, что она принадлежит ему.

Боже, какие варварские понятия. Какие манящие, многообещающие грешные удовольствия. Как приятно чувствовать себя собственностью мужчины.

Его подзащитной.

Предметом его восхищения.

Плетка скользнула по завиткам волос на лобке. Бетани негромко застонала. Джейс еще раз ввел рукоятку во влагалище, затем поднес к ее рту. Бетани вытаращила глаза, догадываясь о его намерении.

— Оближи дочиста, — хрипло приказал Джейс. — Давай, Бетани, слизывай свои соки. Полакомись собой. Попробуй вкус своего желания.

Кончиком языка Бетани осторожно коснулась влажной кожаной поверхности. Ее глаза были устремлены на Джейса, ища его одобрения. Она заметила: он доволен. Ни малейшего признака раздражения.

Став смелее, Бетани взяла рукоятку в рот. Взгляд ее по-прежнему был обращен к Джейсу. Она послушно облизывала кожаную поверхность, стремясь не оставить ни капельки своих соков.

И вдруг Джейс без предупреждения вырвал плетку и хлестнул ей по одной груди. Удар пришелся сбоку, задев сосок.

Удивление соединилось с волной огня, заставив Бетани качнуться назад. Ощущения… Ей было не с чем их сравнивать. Мгновение острой боли. Боль пульсировала и постепенно слабела, превращаясь в теплый зудящий фон. Ощущения зацепили Бетани. Ей захотелось повторения. Захотелось нового удара, поскольку она знала, чту за этим последует.

У нее горели соски. Они мгновенно отвердели и встали торчком, словно тоже просили плетки. Неужели она сошла с ума? Ведь ей и впрямь хотелось получить от Джейса новый удар.

Плетка прошлась по второй груди и обожгла сосок. Бетани закрыла глаза и качнулась взад-вперед, упиваясь огнем, переметнувшимся в ее кровь.

— А ты бы очень соблазнительно смотрелась с пирсингом сосков, — вкрадчивым голосом произнес Джейс.

Бетани удивленно распахнула глаза. Джейс был не похож на мужчин, которым нравится пирсинг в интимных местах женщины.

— И этого бы никто не видел, кроме меня, — томным шепотом продолжал он. — Наш маленький секрет. Я бы сходил с ума, зная, какие штучки спрятаны у тебя под лифчиком.

От его слов Бетани захотелось побежать в ближайший салон пирсинга и проткнуть себе соски. Потом она представила, до чего же болезненной может оказаться эта процедура.

— Забирайся на кровать, — велел Джейс. — Вставай на четвереньки. Твой зад — на самом краю. Что бы я ни делал, позу не меняй. И не двигайся. Я тебе запрещаю. Зато можешь издавать любые звуки. Хочу слышать каждый твой вздох, стон и крик, когда плетка начнет по тебе ходить.

Бетани послушно залезла на кровать, зная, что ее шансы сохранять неподвижность очень невысоки. Желание пьянило ее. Она качнулась, и Джейс тут же подхватил ее за руку, не дав упасть. Только убедившись, что она не свалится с кровати, Джейс отпустил ее. И Бетани удалось принять приказанную ей позу.

— А теперь прижмись одной щекой к постели и выстави задницу торчком. Руки вытяни за голову, положи ладони на кровать и больше ими не двигай.

Бетани медленно опустила голову. От уязвимости этой позы у нее скрутило живот. Уязвимая и беспомощная, без малейшей возможности защититься.

К ее удивлению, Джейс отошел от кровати, но быстро вернулся. Крепко сжав ей лодыжку, он заставил Бетани широко развести ноги, полностью обнажив влагалище. Затем, к ее ужасу, он стал обматывать лодыжку веревкой. Веревочные кольца плотно стянули ей ногу. Другой конец веревки Джейс прикрепил к столбику кровати в изножье.

Черт побери! Привязанная нога делала ее совершенно беспомощной!

Покончив с одной лодыжкой, Джейс взялся за вторую, которую аналогичным образом привязал к другому столбику. Теперь при всем желании Бетани не смогла бы свести ноги.

Она думала, что Джейс ограничится связанными ногами, однако он подошел к изголовью кровати. И снова в его руках была веревка. Краешком глаза Бетани это увидела.

Джейс молча развел ей руки наподобие буквы V, после чего обмотал запястья и привязал к раме кровати. Теперь ее тело находилось в распластанном состоянии, прочно закрепленное веревочными растяжками. Веревки тянули ее в разные стороны, не давая шевельнуться.

Неподвижность. И никакого выбора, кроме как безропотно принимать все, что Джейс станет с ней делать. Впрочем, не совсем так. Одна мера защиты у нее была — слово «нет». Однако Бетани твердо решила его не произносить. У нее и в мыслях не было прервать Джейса своим «нет».

Она сама страстно хотела этого. Хотела прочувствовать на себе всю силу желания Джейса. Никаких сдерживающих моментов. Никаких вынужденных ограничений.

Бетани повернула голову вбок, ища Джейса глазами, но увидеть его не смогла. Однако Джейс был рядом. Совсем близко. Бетани чувствовала его. Ее собственное желание и предвкушение неизвестного наслаждения бурлили внутри, требуя выхода.

Бетани вздрогнула, ощутив между лопатками плетку. Джейс не ударил ее. Прикосновение плетки было дразнящим, соблазняющим. Джейс повел плеткой вниз, остановившись возле ягодиц. Бетани затаила дыхание, ожидая удара. Но удара по-прежнему не было. Джейс дождался, пока скопившийся воздух не заставит ее выдохнуть, и только тогда удар обжег ей ягодицы.

Бетани негромко вскрикнула, напряглась, потом закрыла глаза. Огонь удара вызвал у нее ликование. Ей стало тепло. Она испытывала грешное наслаждение, вдруг ставшее доступным. Кровь с шумом неслась по ее жилам, и этот шум проникал ей в разум и в глубины души.

— Бетани, поговори со мной. Я хочу знать твои ощущения.

Хриплый голос Джейса заставил ее открыть глаза. Бетани моргала, силясь подобрать слова. Но разве такое выразишь словами?

Последовал новый удар, сильнее и больнее первого. Бетани захотелось вскрикнуть, однако крик застрял у нее в горле. Спустя мгновение из ее губ вырвался уже не крик боли, а стон наслаждения, исходивший из глубин ее существа.

— Говори, — снова приказал Джейс.

— Больно, — сдавленным голосом произнесла она.

Джейс убрал плетку, касавшуюся воспаленной кожи ягодиц.

— Очень больно?

В его голосе ощущалось беспокойство и обещание немедленно прекратить, если она скажет хоть слово.

— Нет! — выкрикнула Бетани.

Ее возражение было мгновенным. Отрицание чрезмерности боли. Нежелание, чтобы он прекращал.

— Сначала больно, потом очень приятно, — прошептала Бетани. — Удивительное, редкое наслаждение. Мне его не с чем сравнить. Такого у меня никогда не было. Боль — это просто боль. Но наслаждение… Мне не хватает слов, чтобы о нем рассказать. Оно заставляет меня жаждать боли, поскольку я знаю: после нее последует наслаждение.