Досье на невесту - Ларина Арина

Судя по злорадному блеску в глазах, Яна ждала феерически-грязных признаний и предвкушала, как будет утешать потом рыдающую Женечку.

Но опьяневший Кирилл не спешил удивлять подруг откровениями. Ему стало до невозможности весело, милая Женечка казалась еще более привлекательной, и единственное, чего ему хотелось, – это оторваться по полной программе, как она и просила.

– А теперь конкурс на самого выносливого мужчину! – проорал в микрофон красноносый массовик-затейник.

– Я хочу, – радостно завопил Кирилл и рванул на сцену.

– Вот уже есть доброволец! – гыгыкнул затейник. – Хотя я еще даже не огласил условия конкурса! А вдруг это стриптиз? Хотя, что я вас пугаю! Да, вы не из пугливых.

Кирилл подтвердил его сообщение счастливой улыбкой и стукнул себя в грудь кулаком.

– Это не стриптиз! Увы, девушки, не радуйтесь! Надо выпить стакан водки и станцевать с девушкой… на руках!

Кирилл немедленно попытался встать на руки, весело закидывая ноги вверх и едва не сбив зазевавшегося затейника, как кеглю.

– Алле, юноша! – заржал отскочивший в сторону ведущий. – Ваше рвение похвально, но, во-первых, сначала надо выпить, а во-вторых, вернитесь в исходную позу и отряхните ладошки. Вы всего лишь должны танцевать, держа девушку на руках. Вставать вниз головой не надо, водка же выльется, зачем продукт переводить?! Правда, народ?!

Народ радостно взвыл, подтверждая, что разбазаривание водки не одобряет.

– Итак, – надрывался затейник, изо всех сил изображая радость от процесса, – нужен еще один желающий!

На сцену вскарабкался толстопузый красномордый дядька, в сбившемся набок галстуке. Судя по координации, он уже успел принять на грудь, поскольку смог захватить микрофон только с четвертой попытки.

– Привет всем! Я – Гена!

– Счастливы познакомиться! – проорал ведущий. – А теперь зовите сюда своих спутниц, вы ведь пришли с девочками, а не с мальчиками?! Или я ошибаюсь?

Дима, узревший на сцене Кирилла, хихикнул и хотел уже сообщить Вике, что парень в пестрой рубахе точно пришел не с девушкой, но не успел. На сцену выпорхнула сначала довольная Женя, а следом за ней величаво выплыла ярко накрашенная девица гренадерского роста, в голубом костюме, с вытравленными перекисью белыми волосами, стянутыми в длиннющий конский хвост.

«Маленькая, наверное, с толстяком, а эта лошадь – явно переодетый мужик», – подумал Дима, но опять ошибся.

Счастливая Женя подбежала к Кириллу, а гигантская блондинка под одобрительный гул подплыла к толстяку и мощно чмокнула его в макушку, слегка нагнувшись.

Ничего неожиданного не случилось: победили в конкурсе Кирилл с Женей, поскольку вторая пара с немыслимым грохотом завалилась в первую же секунду, когда толстяк из положения полуприседа оторвал свою даму, словно штангу, от пола. Они рухнули на ударную установку, едва не проломив сцену. В общем, весело было всем, и даже блондинке, которая тоже оказалась в приличном подпитии и долго барахталась со своим спутником, заливаясь счастливым смехом и путаясь в кабеле. Кирилл получил в виде приза пачку презервативов и унес Женю на руках под бурные аплодисменты. Женечка была счастлива, Яна скалилась, как змея, которой наступили на хвост, а сам Кирилл жизнерадостно поздоровался с подошедшим к нему Димой, желавшим удостовериться, действительно ли это мамин сотрудник так внезапно преобразился и сменил ориентацию. Вечер они провели вчетвером, окончательно подружившись и веселясь на полную катушку. Яна еще на начальном этапе отпочковалась от жизнерадостной компании и исчезла в толпе гостей.

Вика проснулась от настойчивого телефонного пиликанья. Оно ворвалось в ее абстрактный сон, наполненный пляшущими геометрическими фигурами. Когда здоровенный квадрат, похожий на божью коровку, подкрался к ней и начал назойливо зудеть в ухо, пришлось проснуться, хотя уходить из этого сна ужасно не хотелось, поскольку там должно было произойти что-то важное и очень хорошее. Но оно не произошло. Вместо этого Вике пришлось разлепить глаза и, борясь с чудовищной головной болью, искать надрывавшуюся трубку. Край сознания неосмысленно зацеплялся за незнакомые детали интерьера, свидетельствовавшие о ночевке вне дома, но это была проблема второго плана. Задачей первостепенной важности было заставить телефон замолчать, так как отвратительная трель ввинчивалась в мозг и заставляла его сворачиваться, как позавчерашнее молоко.

– Да, – голос прозвучал неожиданно хрипло и вульгарно. Вероятно, всякие нелицеприятные для звонившего мысли невидимым хвостиком прицепились к этому «да».

– Где ты? Чего трубку не берешь?

Голос говорившей был таким же хриплым, как и у Вики.

«Может, это я сама себе звоню», – отстраненно подумала она, еще не расставшись с потусторонней нереальностью своего сна. Подняв трубку над лицом, она попыталась разглядеть номер. На потолке было зеркало, отражавшее ее саму, лежащую в джинсах на чем-то голубом, а рядом – длинного голого мужика в красной кепке. Неизвестный спал лицом вниз, а козырек кепки топорщился над его затылком, словно клюв гигантского гуся.

От ужаса она выронила мобильник, немедленно долбанувший соседа по голове, отчего он со стоном зашевелился:

– Что это было?

– Дима?

– Нет, я не он, пока не выпью кофе. Сначала надо было спросить, а потом уже бить. Тем более по голове. Это мой рабочий инструмент, между прочим. Я им говорю и думаю… Вернее, сначала думаю, а потом уже говорю.

– Я не била, это телефон упал.

– Это не телефон, а целая телефонная будка. Он у тебя что, из чугуна? – Дима сел, потирая затылок.

– Обычный телефон, – Вика испугалась. – Больно, да?

– Нет, подумаешь, кирпич на голову упал… Мелочь – а приятно. Ты его что, на археологических раскопках нашла? Такими моделями сто лет уже не пользуются, – на затылке намечалась шишка, и он злился. Начинать день с такого резкого и неприятного пробуждения было неприятно. Голова после вчерашнего не болела, но тело ломило, словно его ночью пару раз огрели колотушкой. – Я тебе другой куплю, легенький, вот тогда и кидайся мобильниками сколько влезет.

Между тем трубка булькала и недовольно плевалась нечленораздельными звуками.

– Кто там? – мучительно складывая звуки, спросила Вика.

– Ты издеваешься? Это я!

– Кто? Мама?

– Какая мама?! Это я, Марина! Чем вы вчера занимались?! Короче, собирай мозги в кучу, мне нужна твоя помощь!

– Не могу, – хныкнула Вика.

– Ты не можешь помочь лучшей подруге?

– Собрать не могу. Они не поддаются. Я сейчас, наверное, умру, у меня голова раскалывается.

Маринка что-то возмущенно заорала про безответственных и подлых людей, на которых нельзя положиться в тяжелую минуту, но Вика убрала трубку от уха, борясь с подступающей к горлу пробкой. Судя по утробным всхлипам желудка, пробка закупоривала шампанское, а что бывает, если его открыть, Вика знала.