Серебряная книга романов о любви для девочек - Фомина Юлия

Парни переглянулись. Вован нехорошо улыбнулся.

– Да так… потусуемся.

Глава 7

Инопланетяне

В крошечную прихожую всем было не влезть. Парни ждали, пока Стю с Нютой первыми наденут кроссовки. Дверь в боковую комнату распахнулась с душераздирающим скрипом, и перед ними предстал маленький, тощий, кривоногий мужичонка в трусах. Короткие прядки на голове буйно топорщились.

– О, – обрадовался мужичонка, – девки!

Славян зашипел:

– Батя, какие девки! Это… одноклассницы мои!

– О, – жизнерадостно откликнулся батя, – одноклассницы! Ты бы, сынок, хоть чайку им предложил. Проходите, девчонки, щас он подсуетится…

– Папа, мы уже пили чай, – оборвал его Славян.

– Чай – не водка, много не выпьешь, – философски откликнулся папа. – Ну тогда хоть поухаживай за девушками!

Девушки к тому времени успели справиться со шнурками и, сдерживая смех, потянулись за куртками. Мужичок, качнувшись, проворно подскочил к вешалке, сорвал Нютину курточку и галантно распахнул. Но тут его снова повело в сторону. Не удержавшись, он повалился на Славяна. Тот повалился на Жеку. Жека взвыл, потому как удар пришелся в пострадавший живот, и опустился на подвернувшуюся тумбочку. Ножки у хлипкой мебели, не привыкшей, что на нее брякаются восьмидесятикилограммовые тушки, подломились, и вся компания с грохотом полетела на пол. Славянов папа удачно приземлился сверху:

– Экий ты, сын, неуклюжий, – попенял он, проворно вскакивая, и снова шатнулся в сторону. Миха едва успел его поймать.

Славян выбрался из-под тумбочки. Нюта подумала, что он со злости сейчас злополучную мебель в щепки разнесет. Или хотя бы выругается. Но Славян, как ни странно, не разозлился. Лицо его отражало сложную смесь покорности судьбе, стыда, озабоченности и чего-то еще… Чего-то похожего на тщательно скрываемую нежность. Он приобнял отца за плечи и подтолкнул обратно в комнату:

– Все, батя, не выступай! Ложись давай, пока мама не пришла… Спи!

– Спи, спи, – бурчал батя, – что я тебе, муха цеце?

– Какая еще муха? – не понял юмора сын.

– Сонная! – батя продолжал хорохориться. – Пригласил бы одноклассниц в комнату, че в коридоре топтаться. Щас чайку…

– Да уходим мы уже, – терпеливо растолковывал Славян. – Пили мы уже чай, не волнуйся.

– Как же мне за тебя не волноваться, сын? – Батя, наконец, покорился и скрылся вместе со Славяном за дверью. – Ты ж пойми, мы с мамой только за тебя и волнуемся, переживаем… А уроки ты сделал? – донеслось из-за двери.

– Че, достает тебя отец? – уже на лестнице посочувствовал Вовка.

Славян помотал головой:

– Батя у меня нормальный! Бухает иногда, конечно… Так у него работа тяжелая.

– А кем он работает? – заинтересовалась Стю.

– Хирургом в больнице.

– Юрий Петрович? – ахнула Нюта. – А я его сразу и не узнала!

Юрий Петрович, единственный мужчина-хирург, считался лучшим травматологом на всю округу. Нюту два года назад привели к нему с распоротой правой рукой. Упала на стройке и распорола руку о торчащую арматуру. Кожа клочьями, кровища… Мать тогда, вся в слезах, умоляла дежурную:

– Пожалуйста, только к Юрию Петровичу!

И Юрий Петрович не подкачал. Нюта запомнила, как он вихрем влетел в операционную – маленький, стройный, в бирюзовом медицинском костюме, как забегали медсестры, как мать, отвернувшись, перекрестилась тайно с облегчением. У Нюты с того случая остался только тоненький шрам на руке. И ей не раз потом участковая говорила: «Повезло тебе, легко отделалась. Юрий Петрович настоящий ювелир!»

– Меня твой батя лечил! – уважительно заметила она.

– Ага, и тебя тоже? Он полгорода лечил, – в голосе у Славяна проскользнула гордость.

– А че я тогда парился? – вступил в разговор Вовка. – Слышь ты, сын великого хирурга! Че сам тогда Чуку скорую помощь не оказал?

– Да я… как-то растерялся, – признался Славян.

– Растерялся он! – Вован дружески хлопнул его по спине так, что загудели перила. – Учись у бати своего, балда! Суперский у тебя батя! Повезло! Он меня тоже лечил.

А Нюта подумала, что и Юрию Петровичу с сыном повезло. Видно, что у них отношения нормальные. А вот ей…

«А что? – тут же перебила она себя. – У меня что, родители хуже? Нет. Отец у меня вообще не пьет. И тоже нужным делом занимается. Дома строит. Просто я с ним разговаривать не умею. А ведь можно попробовать. Как Славян».

Нюта всю дорогу шла между Стю и Жекой. Ей очень хотелось обсудить происшедшее с друзьями, но при остальных казалось неудобно. Да и время поджимало.