Сезон страсти - Стил Даниэла

– Пожалуй, лучше кофе. Кстати, я сильно нарушил вашу жизнь?

– Да.

– Ладно. – Его лицо вдруг стало серьезным. – Я напрямик спросил Уэйнберга, не получу ли в глаз от какого-нибудь чемпиона по боксу, а он сказал, что точно не знает. Он посоветовал рискнуть и положиться на собственные чувства, что я и сделал. Но кроме шуток, я не причиню вам беспокойства своим присутствием? – Он был явно огорчен ее бегством после банкета, и ему необходимо было увидеть ее хотя бы еще один раз.

– Конечно, нет. Тайгу ты пришелся по душе. А он в этом доме главный.

Кейт поняла, что он имел в виду, но хотела, чтобы он сам спросил. Она пошла варить кофе в одном красном резиновом сапоге. Волосы были распущены, как ему нравилось. Она показалась ему еще более красивой, чем в шоу.

– Ответь мне честно. Тайг здесь единственный, кто мог бы возражать?

Он говорил медленно, тщательно подбирая слова, чтобы до нее лучше дошло.

– Именно так.

– Мне кажется, ты упоминала о каком-то друге. – Она посмотрела на него испытующе и пожала плечами. – О ком-то, кто балует мальчика. Вчера за ленчем, помнишь? – И вдруг они оба расплылись в улыбках, поскольку Ник понял.

– Тетя Лиция.

Продолжая улыбаться, он пошел за ней в кухню, где Тайг все еще висел на телефоне.

– Отлично, мама, все в порядке. Его отец заедет за мной завтра утром. А в воскресенье привезет домой.

Он смотрел на них обоих, как ни в чем не бывало, будто знал Ника целую вечность.

– Что на обед? Ты уже знаешь, что Ник собирается повезти нас в Диснейленд, Борт? – Пес радостно вилял хвостом, а Тайг, не дождавшись ответа на свой вопрос, пошел за Вилли.

– Нарушитель общественного спокойствия?

– Иногда. – Кейт улыбалась, глядя вслед сыну, а потом взглянула на Ника. – Он чудный мальчик, и я его очень люблю.

– Ты хорошая мать. А кстати, что на обед?

– Это означает, что ты хочешь с нами пообедать?

– Если это не причинит слишком много хлопот.

Это было замечательно. Она едва знала его, и вот он здесь, болтается на ее кухне и напрашивается остаться обедать. Все было бы хорошо, если бы она не так устала.

– Никаких хлопот, ты попал как раз на любимое блюдо Тайга.

– Какое?

– Такое.

– О, я тоже его обожаю.

Кейт подала ему чашку кофе и села за кухонный стол. Она сейчас была далеко от Кармела. Далеко от Тома.

– О чем ты задумалась?

– Когда?

– Сейчас.

– Ни о чем.

– Не обманывай. – Он потянулся к ее руке. – Ты здесь счастлива, Кейт?

Она посмотрела на него и медленно кивнула:

– Да. Очень.

Что же тогда ее огорчало? Откуда вдруг такой приступ грусти?

– Тебя окружают хорошие люди? – Это вдруг стало иметь для него огромное значение.

– Ты их всех уже знаешь, кроме Лиции.

– И все? – Он был в шоке. – Только мальчик?

– И Тилли, женщина, которая смотрит за Тайгом со дня его рождения. И Борт, конечно. – Она улыбнулась, вспоминая свою угрозу говорить о нем на шоу.

– Конечно. Ты это серьезно?

– Я же говорила тебе, что я затворница. Неудивительно, что она так нервничала на банкете.

– Когда ты была замужем, все было так же? Она покачала головой, но не выдала себя.

– Нет, тогда все было иначе.

– Тайг помнит своего отца? – Он говорил очень тихо, потягивая кофе в уютной кухне.

Она снова покачала головой.

– Он не мог его помнить. Его отец умер до его рождения.

– О Боже, Кейт, как это было для тебя ужасно! – Он смотрел на нее с состраданием. Она никогда не думала об этом.

– Это произошло очень давно.

– Ты все это время была одна?

– Нет. Меня навещала Фелиция.

Вот в чем дело. Невыносимое одиночество. От этого такая грусть в глазах, которую он заметил раньше.

– А семья, Кейт?

– Только та, которую ты видишь.

И все. Это намного больше, чем есть у некоторых, больше, чем есть у него. Ему исполнилось тридцать семь, а он по-прежнему был один.

– Ты права, Кейт.

– Что?

– Съездим завтра на денек в Санта-Барбару. – Он непременно хотел подчеркнуть, что поездка именно на день. Если бы он только намекнул на что-то большее, она немедленно отказалась бы. Кейт задумчиво кивнула, глядя на него, как бы взвешивая, стоит ли.

– Хорошо, поедем.

Глава 19

Кейт легко нашла дом по карте, которую ей нарисовал Ник. Она не позволила ему за ней заехать – ей хотелось быть самостоятельной. До дома было всего полчаса езды, но времени для размышлений оказалось достаточно. Она и сама не знала, почему согласилась приехать к нему, кроме того, что он ей просто нравился. С ним было так легко. Накануне он пробыл у нее почти до одиннадцати, и она чуть не уснула прямо на кушетке, сморенная усталостью; а он, уезжая, просто скромно поцеловал ее в щеку.