Правила Золушки - Кауфман Донна

Девушка перевела взгляд на его лицо.

– Не очень. Но могу догадаться. Ледяные скульптуры неправильно сияли на солнце, или вода в туалетах была слишком холодна, и несколько гостей подморозили свои толстые задницы.

– Близко, – улыбнулся Шейн, сияя глазами. – Кстати, не говори прислуге о туалетах. Вдруг чего подумают. – Его так и подмывало расхохотаться. – Я просто не могу представить себе мир, в котором люди думают о таких вещах, понимаешь? Меня волнует, когда кто-то теряет работу или кому-то нужно денег на еду. – Шейн вздохнул. – И я знаю, что этот дом и все барахло в нем существуют уже черт знает сколько времени. Все это – важная семейная история. Моя история. Будь у меня хоть толика наследственной гордости, я бы нашел способ сохранить ее. – Он посмотрел ей в глаза, и Дарби поразилась беспомощному – нет, безнадежному – выражению в них. – Нет, меня это все волнует, естественно, как волновало бы каждого. Но вот тут... – Он хлопнул по груди. – Тут ничего нет. Это не мое. Это, – Шейн указал вокруг, – никогда не было моим. И я последний человек, который должен нести ответственность за это. Я ничего не просил. Я ничего не хотел. Но как, черт возьми, можно просто взять и забыть про это?

Дарби молчала, не зная, что ответить. Не понимая, как помочь ему. Стало очень трудно сдерживаться. Она вспомнила его слова в постели. И потом, на полу. В душе Дарби решила, что все это – мимолетный порыв страсти. А страсти было предостаточно. Но теперь они не в постели. А Шейн не говорит слов, которые так возбуждают их обоих.

Девушка тоже скрестила руки на груди, то ли потому что хотела защититься от растущей потребности проявить чувства, то ли потому что старалась их просто подавить в себе. «Все время открывай в себе что-то новое», – услышала Дарби внутренний голос.

– Не знаю, что тебе сказать. Понятия не имею, как я вела бы себя на твоем месте. Если думаешь, что следует поступить так... – Она пожала плечами и улыбнулась, чтобы поддержать его.

– Я сейчас думаю, что у этих людей слишком много свободного времени и денег. Что они боятся выпить неподходящее по этикету вино с рыбными палочками и увидеть музыкантов не на том месте, где они должны быть. Еще я думаю, точнее, знаю, что им всем от меня что-то нужно. Кусочек империи Морганов. А я хочу дать им понять: ничего не будет. Я кручусь как белка в колесе, пытаюсь принять многомиллионные корпоративные решения и заодно сохранить историю моей семьи. В конце концов я понял, что у меня есть преимущество, в корне отличающее меня от них всех.

– Пляжные шорты? Он ухмыльнулся.

– Ну да, это и еще то, что я единственный человек, кому наплевать на собственную выгоду. Так почему бы не использовать такое преимущество? Заставить их плясать под мою дудку. Кстати, к слову, я позвал диджея. Он скоро должен приехать.

– Дай-ка угадаю. Моцарт на закате отменяется?

– Абсолютно верно.

– Ну, тогда... – Дарби медленно начала улыбаться. Это будет весьма и весьма забавно. – Задай им жару.

Шейн чуть поклонился.

– Спасибо за поддержку. Могу я рассчитывать на твое участие в конкурсе лимбо, который я задумал чуть позже? Мне нужен кто-то, кто может показать этим людям, как нужно выгибаться.

Дарби рассмеялась.

– Ты обратился не по адресу. Но, мне кажется, здесь присутствует парочка фей, которые будут не прочь порезвиться.

Глаза Шейна засверкали.

– Ты гений.

Дарби в свою очередь раскланялась.

– Бывает. – Она кивнула на его наряд. – Нет, ну как тебе идет, а?

Он покрутился перед ней.

– Мой счастливый костюмчик. Девушка посмотрела на него.

– Даже не хочу знать, что за счастье можно найти, разгуливая в гавайских шортах.

– Позже тебе покажу.

– Я думаю.

– Ага. Договорились?

– Ну, если мне придется лазить по пальмам и срывать бананы, то да.

– Смотри на все проще. Ты хоть перестанешь ныть, а то на тебя все смотрят.

Об этом она не думала, Дарби широко улыбнулась.

– Знаешь, тогда я увековечу твои шорты.

Глаза Шейна потемнели.

– Новое правило, Вечеринка заканчивается на закате.

Он схватил девушку за руку, увлек за статую скаковой лошади, выполненную в натуральную величину из живых цветов, и поцеловал в губы, Чувствуя дрожь в коленках, Дарби посмотрела ему вслед, удивляясь, как ему это каждый раз удается, Шейн ухмылялся, чувствуя на себе все больше и больше взглядов.

– Шейн Морган, ты просто нечто, – пробормотала Дарби.