Правила Золушки - Кауфман Донна

Шейн перелистал очередной альбом, рассказывающий о том, как Чарльз рос и шел к власти по стопам родителей, которые в свою очередь с юности продолжали дело своих родителей. У Чарльза было две сестры: обе поздно вышли замуж, обе овдовели во время войны, больше не вышли замуж, и детей у них не было. Бремя наследства легло на плечи Чарльза, у которого было два сына, но случилось так, что его невестка в конце концов завладела всем.

Шейн думал обо всем этом: какая ответственность легла на Александру из-за того, что Морганы так гордились своими достижениями и местом в истории. Об этом он и не подозревал раньше. Бабушка всегда была для него волевой женщиной, продолжавшей дело мужа, наслаждавшейся властью, которую давали богатство и положение в обществе. Такой она для Шейна и осталась. Но теперь он узнал еще одну существенную деталь этой головоломки.

Он отложил этот альбом и взял в руки очередной том, на вид более старый. На сильно пожелтевших страницах были наклеены вырезки из газет с фотографиями и приписанными тут же ручкой пояснениями. Шейн понял, почему альбомы хранились в закрытом неосвещенном шкафу.

Шейн начал перелистывать страницы и мало-помалу увлекся так, что, когда открылась дверь, он был далеко в прошлом.

– Что бы это ни было, это нужно беречь.

– А я думала, меня зовут к телефону.

Шейн вскинул голову и улыбнулся, увидев Дарби, которая стояла в дверях.

Забавно, он провел несколько часов, поглощенный чтением книг о родственниках, сидя в доме, который они построили своими умелыми руками и обогатили своими делами. Но чувство собственности возникло только тогда, когда он встретился глазами с этой женщиной.

Глава 17

Дарби продолжала стоять в дверях. Она была поражена тем, что увидела. Шейн сидел перед камином, повсюду – книжные полки от пола до потолка, на полу большой толстый ковер. Молодой человек уютно устроился в глубоком кожаном кресле, положив ноги на старинный столик. Обычная сцена в богатом особняке. Волосы Шейна были чуть длинней, чем следовало, лицо чуть смуглее, улыбка чуть шире. Этакий небрежный хозяин в своем поместье.

– Что? – спросил он, заметив, что Дарби продолжает его рассматривать.

Она вошла в комнату, сияя.

– Ничего. У тебя сейчас на лбу написано, что ты – хозяин. – Шейн мгновенно нахмурился, и она расхохоталась. – Не волнуйся, это не смертельно.

Он спустил ноги на ковер, закрыл старинную книгу, лежавшую у него на коленях, и отложил в сторону.

– Я придерживаюсь другого мнения.

– Цветные шорты говорят об обратном, – добавила девушка, заметив странное выражение его глаз, несмотря на то что он улыбался. – Немного легкого чтения? – полюбопытствовала она, зная, что не имеет на это никакого права.

Когда она вошла, Шейн улыбнулся, но, судя по его первым словам, она отвлекла его от чего-то важного. Теперь, подойдя ближе, Дарби заметила напряжение в его взгляде и в уголках рта. Забавно, как быстро она научилась читать в лице Шейна, понимать малейшие перемены в его настроении.

Дарби села напротив. Они остались наедине впервые с утра, но все тяготы и волнения этого дня мгновенно отступили. Их место заняли совершенно другие чувства. Девушка вспомнила, что он говорил ей, как трогал ее тело, как целовал и прижимал к себе, как двигался в ней. И подумала, не за этим ли он ее сюда позвал.

Шейн перевел взгляд обратно на альбом.

– Вообще-то совсем нелегкое. Тяжесть веков. – Его улыбка была почти грустной.

Тревога тут же сменила желание. Она отвлеклась от мысли, как ей хочется оказаться в его объятиях.

– Что случилось? Это насчет твоего наследства?

– Смотря как сказать. – Он поднял на нее взгляд, и она увидела, что у него совершенно потерянное выражение лица.

– О чем там? Можешь рассказать? – Девушка дотянулась и взяла его руки в свои. – Я так хотела увидеть тебя целый день, но не могла вырваться. Вивьен уже тащила Стефана к рулеткам, а я извинялась и собиралась пойти освежиться – вместе с тобой, кстати, – когда подошел управляющий и сказал, что ты хочешь меня видеть. У дураков мысли сходятся, а? – Уже не улыбаясь, Дарби гладила его по затылку удивляясь, как ей нужно было коснуться его. – Но, видимо, ты нашел что-то более важное. Знаешь, я пойму, если ты захочешь побыть один. Можешь заглянуть ко мне позже.