Мэгги по книжке - Майклз Кейси

— Я, Мэгги, своего рода антрепренер. Я на своем примере хочу показать всему миру — пусть даже на маленькой обложке романа, — что истинный джентльмен, настоящий герой, не бреет грудь и не обнажается, даже по прихоти героини.

Мэгги рассмеялась, услышав хоть что-то приятное за все утро.

— Отлично, Алекс. Если ты еще займешься обложками книг для кормящих матерей, все авторы любовных романов пришлют тебе розы. Черт, опять стучат, а я не одета. Ничего не рассказывай, пока я не вернусь, мне надо в душ.

Сен-Жюст протянул Берни чашку кофе — черного, поскольку Берни принимала все стимуляторы в чистом виде, — и сел рядом с ней на диван.

— Ты была на конференции сегодня утром? Она помотала головой, копна рыжих волос взметнулась и снова опустилась ей на плечи.

— Не было времени. Сегодня вечеринка и прием издательства «Книги Толанда». Вечер пятницы, значит, положено развлекаться. Так что все отрываются на вечеринках издательств, едят и пьют задарма, охапками растаскивают дармовые книги. Все это напоминает ночное ограбление ювелирного магазина, только воры наряжены в вечерние платья. А что?

— Ничего особенного, я все узнаю потом, — он положил ногу на ногу и ловко пристроил чашку на колене. — Мне просто интересно, много ли осталось участников конференции. Впрочем, Венера обещала нам последние новости от Марты Коловски.

— Сужаешь круг подозреваемых, да? У тебя это здорово получается, Алекс, я помню, как ты раскрывал убийство Кёрка. Но даже если из полутора тысяч участников осталась половина, я все равно не понимаю, как отыскать негодяя. Почему ты не оставишь это полиции?

— Ты видела сержанта Деккера и еще спрашиваешь? — Сен-Жюст выразительно поднял бровь.

— Ты меня убедил, — Берни отпила кофе. — А как насчет Стива, приятеля Мэгги?

— Видишь ли, он служит в Северном Манхэттене. Так что, к несчастью, на территории Южного Манхэттена ему работать не полагается. Однако он пытается помочь нам неофициально. Однако он сказал мне, что уже месяц не может распутать одно серьезное дело и его могут вызвать в любой момент.

— То есть нам суждено терпеть Деккера? Господи, если я когда-нибудь кого-нибудь убью, то, скорее всего, именно здесь и сейчас. Доброе утро, Стерлинг, — закончила она, когда тот вошел в номер.

— И тебе доброе утро, Берни. Очень рад тебя видеть, и все такое. Доброе утро, Сен-Жюст, я вернулся.

— Да, мой дорогой друг, я заметил, — кивнул Сен-Жюст. — Не мог бы ты рассказать, что узнал?

Стерлинг вздохнул, пожал плечами и направился к чайнику.

— Как ты и предполагал, это убийство, похоже, вызвало страшную панику, дамы выстроились у стойки регистрации и покидают отель. Я насчитал пятьдесят шесть отъезжающих за то короткое время, что пробыл внизу. Это, несомненно, участники конференции, поскольку все они тащат огромные сумки с книгами.

— Я же тебе говорила! При том что самая большая кормушка только сегодня вечером, — Берни поднялась и поставила чашку на стол. — Извините, я на минутку. Надо позвонить поставщику и уменьшить заказ наполовину, кроме бекона под сладким соусом. И удвоить спиртное.

Следующей прибыла Табби в темно-синем платье до щиколоток. Она вплыла на волне духов, а за ней развевался длинный сине-зеленый шарф.

— Рассказывайте! — потребовала она и плюхнулась на диван. Сен-Жюст налил ей чашку кофе. — Рассказывайте все, что знаете. В газетах эта история выглядит просто отвратительно. Они называют Розу «дряхлой дуэньей дешевых романов», отпускают грязные шутки о конкурсе «Лицо с обложки» и обо всём остальном. Они даже раскопали фотографию Розы, где она, с диадемой на голове, сидит в джакузи вместе со своим пуделем Помпончиком, — она вздохнула. — Роза всегда плохо получалась на фотографиях, в отличие от собаки.

Пока Верни рассказывала Табби все, что они выяснили, Сен-Жюст постучал в спальню Мари-Луизы, а затем вошел. Там никого не оказалось. Он заглянул в ванную и в шкаф — вещи тоже исчезли. Но вещи Мэгги Мари-Луиза оставила, что отчасти успокоило Сен-Жюста. Хотя она выбрала крайне не подходящее время для побега.

Среди вещей Мэгги лежала записка: «Вик, не хочу ввязываться в это (здесь слово зачеркнуто) в эту ерунду. И Деккер, и вообще. Извини. Мари-Луиза».

— Гром и молния! — взорвался Сен-Жюст и швырнул записку на кровать. — Глупое дитя. Стоит Деккеру обнаружить, что она исчезла, он ее поймает, осудит и повесит до обеда. Стерлинг! — позвал он, возвращаясь в гостиную.