Жемчужная луна - Стоун Кэтрин

– А как Мейлин относится к нему?

– Может быть, она тоже увлечена… но пока трудно сказать.

– Просто она – великолепная актриса.

– Да, – согласилась Ив. – Это так.

– Она хорошо выглядит, Ив? Она здорова?

Ив улыбнулась:

– Здорова. И необычайно привлекательна. Ее появление стало настоящей сенсацией.

Ив слегка наклонила голову и, предугадав следующий вопрос Джулианы, сказала:

– На ней было не твое платье, Джулиана. Хотя ее не было здесь девять лет, она отлично знает неписанные правила Гонконга. Я уверена, что она навела справки и ей сказали, что приемлема любая марка – кроме «Жемчужной луны».

Все хорошо знали неписанное правило, установленное Джеффри, – никто, кроме его принцессы, не может появляться у него в доме или на вечерах, где бывала Ив, в костюме от Джулианы. «Жемчужная луна» была привилегией одной Ив. Так как появления леди Ллойд-Аштон на званых вечерах Гонконга были так же тщательно расписаны, как и ее отлучки в город дважды в неделю, то у гонконгских модниц оставалось немало шансов, чтобы похвастаться своими платьями от Джулианы.

– И люди до сих пор подчиняются этому правилу?

– Неукоснительно, а Мейлин наверняка навела справки. – Ив улыбнулась. – Впрочем, Алисон Уитакер…

Она оборвала речь на полуслове – фарфоровая чашка с чаем выскользнула из рук Джулианы и с резким звоном упала на блюдце, расплескав содержимое по льняной скатерти.

– Какая я неуклюжая, – прошептала, с трудом подбирая слова, Джулиана.

Немедленно появился официант и тут же занялся ликвидацией последствий этой маленькой неприятности. Через несколько секунд скатерть была заменена, а в чашку налит новый чай.

– С тобой все в порядке? – спросила Ив.

– Да, да. – Она могла бы сослаться на то, что пальцы, натруженные за годы шитья, подвели ее: у нее до сих пор болели и слегка опухали суставы. Но обе женщины прекрасно понимали, что дело не во внезапной слабости пальцев. Джулиана улыбнулась и, отчаянно желая, чтобы у нее оказалось хоть немного актерских способностей дочери, сказала:

– Я просто слишком заслушалась и не уследила за чашкой. Так ты говорила о женщине по имени Алисон Уитакер?

– Да, Алисон Уитакер. Это фотограф, которую Джеймс нашел для создания фотопанелей на стенах отеля. На ней было одно из твоих платьев, с радужными блестками на фоне шелка цвета слоновой кости. Оно выглядело на ней, словно сделанное на заказ специально для нее.

«Любя Мейлин, я буду любить и Алисон». Неужели обе любимые дочери в самом деле оказались в Гонконге и работают вместе? Джулиана предчувствовала это, так как чашка в ее руке задрожала еще за секунду до того, как Ив произнесла имя Алисон.

Тогда, даже не с целью получения дополнительного доказательства, а просто чтобы поддержать разговор, она спросила:

– Это радужное платье я сделала для Неймана Маркуса. Так значит, она американка?

– Да, из Техаса, как и Сэм. Он из Сан-Антонио, а она из Далласа, но он, очевидно, знаком с ее отцом.

Джулиана была счастлива, что так и не открыла своей подруге фамилию Гарретта, имя его второй дочери и то, что они живут в Далласе. Она безоговорочно доверяла Ив, просто в прошлый раз, когда она открыла имя своего любимого, это кончилось катастрофой.

– Так это Сэм порекомендовал Алисон в качестве фотографа? Он посоветовал Джеймсу нанять именно ее? Или это сделал сам Гарретт?

– Нет, это простое совпадение: Джеймс сам наткнулся на альбом Алисон, совершенно случайно.

«Совпадение». «Случайно». Эти слова звенели в ушах Джулианы еще несколько часов после того, как они расстались с Ив. Ни она, ни Гарретт не делали ничего, чтобы свести сестер вместе; но бесполезно противостоять судьбе. И все же невероятно: Алисон и Мейлин оказались в Гонконге, соединившись в работе над «Нефритовым дворцом», зданием, призванным стать вечным символом невероятного соединения Востока и Запада.

«Это снова судьба», – подумала Джулиана. Неизвестно, к чему приведет этот ее ход, но нельзя вмешиваться. Нужно, скрепя сердце, воздержаться от каких-либо поступков. Конечно, у Джулианы было немало желаний, но она даже на секунду не осмеливалась представить себе, что же она могла сделать.

Однако ничто не мешало ей думать о сестрах, которых так неожиданно свела судьба. Осложнит ли присутствие Алисон жизнь Мейлин в Гонконге? Или наоборот, совершится чудо, и сестры подружатся?

Джулиана надеялась на это, и все же боялась. Но она была уверена в одном: никогда Мейлин не откроет эту тайну Алисон; как бы сильно ни разрывалось от боли сердце Мейлин, та сумеет скрыть свою боль.