Маскарад - Дейли Джанет

– Доминик! – простонал Эмиль Жардин. Склонившись над внуком, он поцеловал его бледную восковую щеку и потерянно пробормотал: – Плоть от плоти моей! Жизнь моя…

Старик затрясся в беззвучных рыданиях. Из груди Адриенны вырвался горестный всхлип. Боже! Всемогущий Боже! Что она наделала?

– Не понимаю! – Реми вскочила с кровати и взволнованно заходила по комнате из угла в угол. – Не понимаю… Броуди же хотел его только ранить! Что произошло? Неужели он вдруг передумал?

– Нет. Просто случилось непредвиденное, – ответила Нэтти. – Пуля попала Доминику в плечо, но отскочила от кости и угодила прямо в сердце. Бедняга умер на месте.

– Значит, это был несчастный случай?

– Да, конечно.

– Но Адриенна-то узнала об этом?

– Узнала. Броуди ей рассказал.

– Выходит, они еще встретились?

Почему-то Реми не сомневалась, что их роман трагически оборвался.

– Да, совсем ненадолго. Броуди пришел на кладбище святого Луки в день похорон Доминика Жардина…

На безоблачном голубом небе ярко сияло солнце. Проникая сквозь кроны старых дубов и магнолий, его лучи освещали белые известняковые склепы, где обрели последнее пристанище целые поколения знатных креолов. Броуди вспомнил дома, теснившиеся на узких улочках Вье-Карре, и подумал: как при жизни, так и после смерти обитатели этих домов предпочитают свой замкнутый круг.

Он рассеянно поправил черную перевязь на левом плече, не отрывая взгляда от Адриенны. Полупрозрачная черная вуаль не скрывала ее лица, казавшегося сейчас высеченным из белого мрамора. Глаза были холодными и безжизненными, во время похорон из них не выкатилось ни слезинки.

Зато тетка Адриенны плакала не переставая. А когда настала пора уходить с кладбища, забилась в истерике. Адриенна и дед подхватили несчастную под руки, иначе она бы упала. Эмиль Жардин тоже не был сейчас похож на сурового патриарха, который чуть больше месяца тому назад указал на дверь Броуди Доновану. В глазах его застыла тоска, он еле волочил ноги.

Броуди молча смотрел на безутешных родственников Доминика. Наконец Эмиль Жардин жестом показал Адриенне, что ее помощь больше не требуется. Девушка отступила назад, и Эмиль повел свою дочь по дорожке. Адриенна хотела было пойти за ними, но не смогла оторвать глаз от надписи «Жардины», высеченной над бронзовыми дверями склепа и обрамленной изображением лавровых листьев. Бог знает, сколько времени она простояла так, но потом все же повернулась и медленно пошла за дедом и теткой, которым многочисленные друзья и знакомые выражали соболезнования.

Этого момента Броуди дожидался давно. Он, собственно говоря, и на похороны пришел в надежде поговорить с Адриенной, хотя понимал, что никакие слова не в силах облегчить ее горе. Но ему необходимо было объясниться с ней, сказать, как глубоко он раскаивается в содеянном. Вся его жизнь пошла прахом после злополучной дуэли.

Когда старик Жардин, обливаясь слезами, прошел мимо склепа, за которым прятался убийца его внука, Броуди вышел на дорожку и повернулся лицом к Адриенне. Она остановилась как вкопанная.

– Я не хотел его убивать, – с трудом произнес Броуди. – Клянусь!

И тут же перед его мысленным взором встали древние, замшелые дубы рощи Алларда. Он старательно прицелился в руку Доминика, нажал на курок и облегченно вздохнул, убедившись, что не промахнулся. В следующую секунду в его плечо тоже вонзилась пуля, и он зашатался, а потому не заметил, как все кинулись к бездыханному телу Доминика, распростертому на ярко-зеленой траве. Потом кто-то крикнул: «Убит!», но он долго не мог в это поверить и все доказывал, что Доминик ранен в руку. А ему объясняли – пуля срикошетила от кости и попала в сердце.

– Мне очень жаль, – напряженно сказал Броуди, отогнав воспоминание.

– Нам обоим есть о чем сожалеть, – промолвила Адриенна, и в глазах ее впервые блеснули слезы. – Все погибло. Все. Ничего не осталось.

И она пошла дальше.

Броуди помертвел, поняв, что они расстаются навсегда. И, подобно Адриенне, почувствовал себя живым трупом.

– А ведь Адриенна тогда еще не знала, в какой она попала переплет, – продолжила Нэтти, примостившаяся на пухлом подлокотнике кресла. – Это ей стало ясно немного позже.

– В какой переплет? Ты о чем?

– Она забеременела. Но поняла это лишь через пару недель после похорон.

Реми медленно опустилась на кушетку. Постепенно все становилось на свои места.