Маскарад - Дейли Джанет

– Говорят, тебе наложили дюжину швов, – подхватила вторая дочь Марка, заставляя Реми наклонить голову и рассматривая поджившую рану.

– Не дюжину, а полдюжины, – машинально поправила Реми.

– Да неважно! Главное, что они прикрыты твоими длинными волосами и не заметны. А то ходила бы с проплешиной. Представляешь?

– Ничего страшного, Диана. Реми носила бы шляпу, – возразила старшая сестра по имени Кэти.

– Мне даже жалко, что она тебе не понадобится, – вздохнула Диана. – Говорят, шляпы в этом сезоне входят в моду.

– Реми, а ты действительно ничего не помнишь? – наконец умудрилась встрять в разговор тетя Кристина, дородная матрона, которая, судя по всему, давно перестала состязаться в красоте со своими дочерьми.

– Да-да, неужели? – моментально перехватила у нее инициативу Кэти. – Неужели ты совсем ничего не помнишь? А про…

– Сейчас не время докучать Реми расспросами, – прервал дочь Марк. – Она устала от долгого перелета. Надо дать девочке отдохнуть. Потом она нам все расскажет сама.

– Да-да, мы умираем от любопытства! – с завистью и затаенной обидой протянула Кэти. – Боже мой! Амнезия – это такая редкость! Ты, Реми, у нас теперь прямо как героиня телесериала.

– Уверяю тебя, я к этому не стремилась, – с улыбкой возразила Реми, смутно припоминая, что сестры всегда болтают несусветную чушь.

Раньше ее, наверное, раздражала их трескотня, но сегодня, очутившись после гнетущего одиночества в кругу семьи, она на все смотрела с доброй, снисходительной улыбкой.

Неожиданно Реми заметила Коула. Он стоял совсем один чуть в стороне от стайки ее родных. «Он здесь чужой, – подумала Реми, и в ее памяти всплыли обрывки фраз: – Человек не нашего круга… нетрадиционные методы… неотесанный, неподходящий… хитрый, безжалостный»…

Реми вгляделась в волевое, презрительное лицо Коула и признала правоту Гейба: Коул Бьюкенен не принадлежал к избранному новоорлеанскому обществу, где превыше всего ценилось происхождение, считавшееся залогом хороших манер, а о человеке судили по тому, в каком колледже он учился и членом какого клуба состоит. Он был чужаком, и, сколько бы Реми ни внушала себе, что все это чепуха, настороженность не проходила. Подозрения не рассеивались. Кто знает, можно ли верить Коулу? Реми запуталась: ей очень хотелось подбежать к Бьюкенену и разделить с ним радость встречи с родными, и все же она не доверяла своим чувствам. Не доверяла, вероятно, впервые в жизни.

– Она помнит хоть что-нибудь о… – вдруг донесся до нее заговорщический шепот Ланса.

– Нет. Ничего, – быстро сказал Гейб.

Реми обернулась.

– Вы про меня? О чем я не помню?

– Гейб, – ловко вмешался в разговор дядя Марк и, обняв племянника за плечи, сказал: – Насколько я понимаю, мы не успели тебя поблагодарить, а ведь ты слетал на другой конец света и привез сестру домой. Молодец, мальчик!

Реми хотела возразить, что Коул сделал для нее столько же, если не больше, ведь это он обнаружил ее снимок в газете, но увидела, что он уже взял свои вещи и идет к выходу. Реми чуть не заплакала от досады. Надо же! Ушел и даже не попрощался!

– Эй, Спящая красавица! – Ланс щелкнул пальцами перед ее глазами. – Ты что, не только память потеряла, но и слух? Между прочим, я к тебе обращаюсь.

– Извини… я задумалась. – Усилием воли Реми заставила себя отвлечься от грустных мыслей и рассеянно поглядела на родных. – Что ты сказал?

– Это не важно. – Фрезер с тревогой поглядел на дочь. – Марк прав. Ты совершенно измотана и должна отдохнуть. – Он вынул из кармана ключи от автомобиля. – Гейб, подгони машину к выходу, нужно погрузить вещи.

Реми и вправду страшно утомилась. Слишком много событий произошло за один день, слишком много новых лиц и имен… включая ее собственное. У нее опять разболелась голова.

Пожалуй, торопиться действительно не следует. Она еще успеет во всем разобраться. Вот выспится хорошенько – и непременно разберется!

10

Солнце медленно поднималось над горизонтом, и его лучи мало-помалу изгоняли утренний туман, но пока еще было холодновато. Реми поглубже засунула руки в карманы черной шерстяной куртки. Как хорошо, что она додумалась надеть свитер и теплые брюки!

Она проснулась на рассвете. Ее снова охватило странное беспокойство. Сидеть в комнате, дожидаясь, пока все проснутся, Реми не могла. Сперва она решила побродить по дому. Вдруг в привычной обстановке ее память, как и надеялся доктор Жерве, постепенно начнет проясняться? Реми заглянула в гостиную, выдержанную в лиловых тонах, потом вышла в солярий, где на плетеных креслах лежали разноцветные подушки и стояло множество растений в кадках. Однако тревога не проходила. Одиночество и гулкое эхо, раздававшееся в пустых комнатах, действовали Реми на нервы.