Шипы и лепестки - Робертс Нора

— Я должна была добраться до дома. Просто скорее добраться до дома.

— Ты уже дома. — Лорел села на пол, всунула салфетки в руку Эммы.

Спрятав в них лицо, Эмма зарыдала от боли и горя, пульсирующих в груди, вонзающих кинжалы в живот. Неудержимые рыдания раздирали ей горло, пока наконец не иссякли. Только слезы беззвучно текли по ее щекам.

— Это похоже на страшную болезнь. — Эмма на мгновение крепко сжала веки. — Как будто я никогда больше не буду здоровой.

— Выпей воды. Это поможет. — Паркер приподняла голову Эммы. — И аспирин.

— Как жуткий грипп. — Эмма глотнула воды, судорожно вздохнула и проглотила таблетку аспирина. — Даже когда он заканчивается, остается слабость, тошнота, беспомощность.

— А вот чай и суп. — Мак опустилась на пол рядом с Лорел. — От миссис Грейди.

— Нет. Спасибо. Пока нет.

— Это была не просто ссора, — сказала Лорел.

— Да. Не просто ссора. — Совершенно обессиленная, Эмма положила голову на плечо Паркер. — Как вы думаете, все еще хуже, потому что я сама виновата?

— Не смей винить себя. — Лорел сжала ногу Эммы. — Не смей.

— Я не освобождаю его от ответственности, поверьте. Но я сама это спровоцировала. Да еще сегодня вечером, особенно сегодня вечером. Я взвинтила себя желаниями… ожиданиями. Я размечталась о том, чего не могло быть. Я же знаю его и все равно прыгнула в пропасть.

— Ты можешь рассказать нам, что случилось? — спросила Мак.

— Да.

Лорел протянула ей чашку.

— Выпей сначала чаю.

Эмма глотнула и поперхнулась.

— Тут виски.

— Миссис Грейди велела выпить. Это поможет.

— На вкус как лекарство. Наверное, и есть лекарство. — Эмма сделала еще глоточек. — Думаю, можно сказать, что я нарушила его границы. Но я не признаю эти границы. Поэтому все кончено. Нам пришлось расстаться, потому что я не могу чувствовать так, как он.

— Какие границы? — спросила Паркер.

— Он не подпускает к себе. — Эмма покачала головой. — Я хотела что-то для него сделать. Конечно, отчасти для себя, но я хотела сделать для него что-то особенное. Поэтому я поехала в питомник…

Она допила чай, но головная боль лишь притаилась, пульсируя где-то в глубине.

— А потом мне пришлось сказать Мишель, что у меня нет ключа. И внутренний голос предупредил: стоп.

— Какого черта? — подала голос Лорел.

— То же самое я и сказала себе. Мы вместе. Мы пара. И мы добрые друзья. Что плохого, если я войду в его дом, приготовлю ему ужин? Но я знала. Та, другая часть меня знала. Может, я хотела испытать его. Я не знаю. Мне все равно. А может, еще хуже — может, я нарочно перегнула палку, и все рухнуло… Потому что в книжном магазине я столкнулась с Рейчел Моннинг. Паркер, ты ее помнишь? Я ее нянчила.

— Да, смутно.

— Она выходит замуж.

— Нянчила? — Лорел вскинула руки. — Теперь двенадцатилетним разрешают выходить замуж?

— Она учится в колледже. Заканчивает на будущий год и выходит замуж. Между прочим, свадьбу она хочет устроить здесь. И когда я преодолела первоначальный шок, то могла думать только: я тоже это хочу. Я хочу то, что есть у девчонки, которую я нянчила. Черт побери, я хочу то, что вижу на ее лице. Всю ту радость, уверенность, нетерпение начать жизнь с любимым мужчиной. Почему я не должна это желать? Разве я не имею права? Желание выйти замуж так же законно, как и нежелание.

— Ты ломишься в открытую дверь, — заметила Мак.

— Ну, я хочу замуж. Я хочу клятвы, и совместную жизнь, и детей, я все хочу. Все. И сказку я тоже хочу. И танец в освещенном луной саду, но это просто… ну, это как букет или прекрасный торт. Это символ. Я хочу то, что он символизирует. Джек не хочет. — Эмма откинулась на спинку дивана и на секундочку закрыла глаза. — Мы оба правы. Просто мы хотим разные вещи.

— Он так сказал? Что он не хочет того, чего хочешь ты?

— Паркс! Он разозлился, когда нашел меня в своем доме. Даже не разозлился. Хуже. Он был раздражен. Я оказалась слишком бесцеремонной.

— О, бога ради, — пробормотала Мак.

— Я думала, что он обрадуется мне, что ему понравится, если я поухаживаю за ним после долгого тяжелого дня. Я привезла диск «Верно, безумно, глубоко». Мы до этого шутили насчет двойного сеанса. Я хотела показать ему, почему люблю этот фильм, и мы собирались объединить его с «Крепким орешком».

— Алан Рикман, — кивнула Лорел.

— Точно. Я привезла подсолнечники и растения — боже, какие они красивые, — и я уже почти приготовила закуску, когда он вошел. Я просто лепетала некоторое время. Позволь налить тебе вина, почему бы тебе не расслабиться? Господи! Какая же я идиотка. А потом все стало просто и ясно. Он… схватил запасные ключи и сунул их в карман.

— Жестоко, — с тихой яростью произнесла Лорел. — Мерзко и жестоко.

— Его ключи, — уточнила Эмма. — Его право. Поэтому я высказала ему все, что думаю, что чувствую и что больше не желаю пытаться не хотеть и не чувствовать. Я сказала, что люблю его. А все, что он смог ответить, мол, дай мне минутку подумать.

— Вот кто идиот! — Мак так бурно возмутилась, что Эмма чуть не улыбнулась.

— Я, мол, застала его врасплох, он не ожидал. Даже «застала меня в неудачный момент».

— О мой бог.

— Это было еще до того, как я сказала, что люблю его, но это не имеет значения. Поэтому я все это закончила и ушла. Так больно. И, наверное, еще долго-долго будет болеть.

— Он звонил, — сказала Мак.

— Я не хочу с ним разговаривать.

— Я так и поняла. Он хотел убедиться, что ты здесь, что добралась до дома. Я не на его стороне, поверь мне, но он был очень взволнован.

— Мне все равно. Я не хочу об этом думать. Если я сейчас прошу его, если вернусь, если соглашусь на то, что он может мне дать, я потеряю себя. Я должна сначала переболеть им. — Эмма снова свернулась клубочком. — Я должна с этим справиться. Я не хочу видеть его, не хочу разговаривать с ним, пока не справлюсь. Или хотя бы не соберусь с силами.

— Как скажешь. Я перенесу твои завтрашние консультации.

— О, Паркер…

— Тебе необходим выходной.

— Выплакаться?

— Да. А сейчас долгая горячая ванна, и мы подогреем суп. А потом ты еще поплачешь… и мы дадим тебе еще супа.

— Хорошо. — Эмма вздохнула. — Хорошо.

— А потом мы уложим тебя в постель. И ты будешь спать столько, сколько сможешь.

— А когда проснусь, то все еще буду любить его.

— Да, — согласилась Паркер.

— И все еще будет больно.

— Да.

— Но я стану немного сильнее.

— Обязательно.

— Я приготовлю ванну. Я знаю рецепт. — Мак вскочила, наклонилась и поцеловала Эмму в щеку. — Мы все с тобой.