Малина Смородина - Колочкова Вера Александровна

– Ты о чем, Жень? Я не понимаю! Все же хорошо, они нас ждут… Поехали, а? Лина Васильевна, ну скажите хоть вы ей? – повернулся он к ней всем корпусом.

– Нет, Денис. Никуда мы не поедем конечно же, – тихо проговорила она, опустив глаза в стол. – Твои родители, они… Как бы это сказать… Получили неправильную информацию. Мне очень жаль, Денис, но… Ты поезжай к ним сейчас, извинись, что ли…

– Мам, ты чего? – подняла на нее отчаянно возмущенные глаза Женька. – За что мы извиняться должны? Да пусть они… Да пусть они лесом катятся, мам!

– Но так нельзя, Жень…

– А как? А как тогда можно? Я же по уши влюбилась, мам, я думала, это такое счастье – любить и быть любимой! Что это самое главное в жизни, главнее всяких там связей, денег и должностей! А получилось, что у меня даже права на любовь нет? Какие-то спесивые чинуши берут на себя роль оценщика моих чувств? Если так – то можно, а если этак – то уже нельзя?

– Жень… Не надо оскорблять моих родителей, прошу тебя, – неуверенно произнес Денис.

– А ты… Ты вообще вали отсюда! И не придуривайся, что не понимаешь ничего. Все ты прекрасно понимаешь! Тебе просто сейчас очень удобно изображать из себя такого… непонимающего. И я не я, и мама не моя…

– Нет, Женька. Мама как раз моя. Но что я с этим сделаю, если… так получается? Я же искренне решил, что они просто одумались… Летел сюда как на крыльях! Родителей ведь не выбирают, Жень…

– Ну да. Не выбирают. Тебе сказали – уезжай, ты и уехал. Потом дали добро на женитьбу – ты снова здесь. Молодец, хороший сын. Иди домой, сядь рядом с ними и жди, когда тебе более достойную невесту найдут. И люби ее по разрешению! Попроси у родителей, пусть они тебе сертификат на любовь выпишут и печать поставят!

– Жень… Ты же знаешь, я тебя люблю…

– Зато я тебя не люблю больше! Не люб-лю! Уходи, я сказала! И больше никогда здесь не появляйся! Раз права не имею, и не люблю, значит!

– Не любишь?!

– Нет. Такого, как сейчас, нет. Уходи.

– Ну что ж… Если так…

Он и впрямь выглядел оскорбленным, даже ладонью очень выразительно по лицу провел, будто плевок стер. Лине вдруг запоздало подумалось – надо ж было их наедине, наверное, во время этого разговора оставить! А так получилось – вдвоем на одного напали… Хотя чего уж напали-то? После визита его мамаши слово «напали» даже и звучит как-то смешно…

А вот Женьку было ужас как жалко. Денис встал, и она побледнела вся, обхватила сама себя руками, скукожилась. Отвернувшись к окну, начала раскачиваться тихо и монотонно, как маятник.

– Я пойду, Жень… Прощайте, Лина Васильевна. Всего вам доброго.

– Я провожу! – поднялась она со стула, виновато улыбаясь. Все-таки неблагодарное это занятие – третьей лишней при разговоре присутствовать. А с другой стороны, как Женьку одну в такой жизненной трудности оставишь?

Закрыла за Денисом дверь, вернулась на кухню. Женька плакала навзрыд, уронив голову в руки.

– Женя, доченька… Не стоит, не надо. Ну, было и прошло, подумаешь… Сама же сказала, что больше не любишь, чего теперь плакать-то?

– Люблю… Все равно люблю его, мам… – с трудом подняла голову Женька, распрямилась на стуле, потянула к ней ладони в отчаянии. – Господи, что же мне теперь делать, как жить, мамочка?

– А как раньше, Женечка. Будем с тобой жить, как раньше.

– Бедные, но гордые, да?

– Хм… Ты знаешь, терпеть не могу этого выражения.

– А кто мы тогда, по-твоему?

– Мы – обыкновенные счастливые люди. Не голодные и вполне адекватные. Разве этого мало для счастья? И дальше будем жить, будто и не случилось с нами ничего. Ни с тобой, ни со мной. И постепенно все войдет в свою колею. Я буду много работать, ты институт окончишь… А там видно будет. Жизнь – она вся наша, какая бы ни была!

– Нет, мам… Как раньше уже не получится… – медленно отерла Женька залитые слезами щеки. – Я ведь беременная, мам…

– Что?!

Ох, как испуганно вылетело из нее это проклятое «что»! Птичьим криком, ни больше ни меньше. Вот и ее мама в свое время точно так выкрикнула: «Что?!» Нет, а чего кричать-то, в самом деле? Ну, беременная, подумаешь… Раз беременная, родит, значит. Им, женщинам Смородиным, к этому одинокому материнскому состоянию вообще не привыкать.

– Ну, вот и хорошо, что беременная… – произнесла она тихо, загасив обыденной ноткой свой нелепый вскрик, – и очень даже хорошо, что беременная. Будет у меня внук, значит. Или внучка. Ничего, Женечка, справимся. Будем жить как жили… И даже с пополнением. Не плачь, Женечка…