Настоящая любовь и другие напасти - Гибсон Рэйчел

— Я пробежал пять миль на беговой дорожке.

— И не разбудил меня?

Перекатившись на спину на толстый черный шотландский плед, Тай положил руки под голову.

— Ты вырубилась, — он взглядом прошелся по обнаженной спине Фейт. — Ты не спала почти до пяти утра.

— Ты тоже.

— Мне не нужно много времени для сна.

Одной рукой прижав простыню к груди, другой Фейт потерла лицо. Ее сердце билось где-то в горле, пока она разглядывала стоявшую в комнате дубовую мебель и занавески, закрывавшие огромные сводчатые окна.

— Разве у тебя нет тренировки?

Фейт находилась в двадцати минутах езды от дома — если не будет пробок — и из одежды при ней был только плащ. То, что прошлой ночью казалось отличной идеей, в суровом свете дня выглядело ужасным промахом.

— Пока нет. — Тай сел и убрал прядь волос с ее плеча. — Я подумал, что по дороге в арену отвезу тебя домой, а на обратном пути заеду за тобой.

Стук сердца отдавался в ушах Фейт. У нее не было даже трусиков. В ее жизни было время, когда это обстоятельство не обеспокоило бы ее, но это было очень давно. Иное время и совершенно иная жизнь. Тогда миссис Даффи была другим человеком, которым не являлась теперь. Тревога стальным обручем сжала ей голову, и Фейт испугалась, что у нее начнется приступ паники, ведь она так усердно старалась оставить ту жизнь в прошлом.

— Фейт?

Она посмотрела на Тая:

— Да.

— Ты слышала, что я сказал?

— Тебе нужно ехать на тренировку.

Он опустил голову к ее плечу и нежно прикусил кожу:

— Я хочу заехать за тобой после тренировки. Может быть, свозить тебя в итальянский ресторан, который я обнаружил в Белльвью. Обслуживание там отстойное, но еда великолепна.

— Нет!

Резко подняв голову, Тай уставился в глаза Фейт. Ей же надо было подумать. Вернуть контроль над собой и своей жизнью. Она не могла ходить на свидания с хоккеистом. Ее муж только что умер. Она ни с кем не могла ходить на свидания.

Спустя несколько ударов сердца, Тай медленно произнес:

— Ладно.

— Я имела в виду… — Что она имела в виду? Она была так смущена. Она не знала. — Я не хотела, чтобы все так вышло. Просто….

— Я знаю, что ты имела в виду. Ты просто хотела заняться сексом и все.

Разве она это имела в виду? Нет. Да. Фейт не могла думать из-за смущения, словно тисками сжавшего ей голову. Тай, пожав плечами, снял кроссовки и носки.

— Я спокойно отношусь к этому. Многие женщины хотят трахнуться с хоккеистом, — он стянул футболку через голову, но спокойным совсем не выглядел. Он казался немного разозленным. Футболка полетела через комнату. Тай вырвал простыню из рук Фейт.

— Тай!

— Теперь мы знаем, как все обстоит на самом деле. — Он надавил ей на плечи, так что она легла на спину, глядя на него.

— Ты злишься.

Покачав головой, Тай наклонился, поставив ладони на подушку по обе стороны от головы миссис Даффи.

— Просто раньше я пытался быть милым. А теперь мне не надо об этом беспокоиться.

Фейт прикоснулась к твердым мышцам его груди:

— Мне нравится, когда ты милый.

— Очень плохо.

И он опустил голову к ее шее.

Прежде чем Фейт уснула в этой постели, они дважды занимались сексом. Второй раз в душе с гидромассажем, который мог легко вместить шестерых человек.

И это означало, что волосы у нее, вероятно, были в ужасном беспорядке. Она нахмурилась, когда Тай начал целовать ей горло. Ее жизнь летит к чертовой матери, а она беспокоится о волосах?

— Я больше не хочу играть мило.

Его теплое дыхание струилось по ее шее и вниз по груди, и Фейт почувствовала, что напряжение чуть-чуть отпускает.

— А как же ты хочешь поиграть? — спросила она.

— Грубо, — ответил он.

Его губы двигались по шее Фейт. Он останавливался, только чтобы прикусить ей кожу, прокладывая дорожку к правой груди. Тай посмотрел на Фейт: его взгляд был странной смесью гнева и желания, когда он резко обхватил губами сосок, втягивая его в жаркий страстный рот, сжав другую грудь ладонью. Любовник, с которым этой ночью была Фейт, исчез. Исчез мужчина, который использовал свои большие руки, чтобы дразнить и ласкать ее там, где касался. Исчез мужчина, который, занимаясь с ней любовью, был так нетороплив и так внимателен к каждому ее отклику.