Дневник офисного муравья - Быстрова Ирина

Она не обиделась. Даже вроде обрадовалась вопросу. Или уже давно ни с кем по-человечески не разговаривала?

– Сначала думала, что в этом и будет удовольствие, – сказала Селезнева. – Потом поняла, что ни фига подобного. Расстроилась. Хотела даже бросить. Но, честно сказать, пожалела потраченных усилий. И еще одна тетка здешняя отговорила. Посоветовала не торопиться, зажать волю в кулак и поработать немного, а потом уж…

– Что потом?

– Понять, что на самом деле хочешь.

– Поняла? Или еще нет?

– Ужасно хочу чего-нибудь своего, – призналась Селезнева.

Свое… Волшебное слово. Так и видишь свою землю, свой дом, свое дело, свою жизнь… В которой не надо вечно а) пахать на дядю, причем не имеющего с тобой никаких родственных связей; б) делать то, что поперек горла; в) все время жить будущим, потому что в настоящем у тебя лишь борьба за существование.

Но почему-то мне все время кажется, что на все это нужны кошмарные деньги, которые мне конечно же никогда не заработать, работая на дядю, делая то, что поперек горла, и постоянно живя будущим. Замкнутый круг, чтоб его…

1 февраля, понедельник. Тим меня обсмеял.

– Теоретик ты наш, – сказал он сквозь смех.

– Что такое? – обиделась я. – Что не так?

– Ничего. Просто теоретики так обычно и остаются на том же месте, на котором всю жизнь просидели. Помнишь такую поговорку: дорогу осилит идущий?

4 февраля, четверг. Посплетничала с Кэт, та удивлялась:

– Почему это чужая жизнь всегда кажется интереснее своей собственной?

– Встречный вопрос, – сказала я. – Почему это с нами никогда не происходит ничего по-настоящему захватывающего?

– Как например?

– Как, например, с Мэг Райан во «Французском поцелуе».

– Потому что кино-это не жизнь, – нравоучительно сказала Кэт. – Или, точнее, жизнь, но вырванная из контекста. Тебе ведь не показывают, что все предыдущие тридцать с лишним лет эта же самая героиня из «Французского поцелуя» вела жизнь, которая слова доброго не стоила. А моменты-они у всех бывают. Вспомни, как на тебя запал этот придурок из соседнего дома и как ты с ним разбиралась. А ты говоришь, не происходит. Еще как происходит. Просто не часто.

– Такое часто и не захочешь, – сказала я, и мы начали смеяться.

Насчет визы тишина. Как-то мне тревожно.

6 февраля, суббота. Но подготовка к Лондону все равно идет полным ходом. Уже готовы: список вещей, которые беру с собой; список музеев, которые намереваюсь посещать; список персон, кому нужно будет покупать там сувениры; список полезных телефонов и адресов в Лондоне, типа консульства и скорой помощи и проч.

Короче, я практически во всеоружии. Списки произвели неизгладимое впечатление на Юльку, которой я ими похвасталась.

– Ты едешь туда всего на шесть дней, – сказала она. – Зачем тебе три свитера, трое брюк, пять футболок, а?

Ответ один-не люблю дискомфорта.

– А не дискомфорт переть с собой огромную сумку со всем этим барахлом? – поинтересовалась Юлька.

Нет, это-не дискомфорт. Это я согласна терпеть. Лишь бы вся моя привычная жизнь всегда была у меня под рукой. Я бы не смогла выжить на необитаемом острове после кораблекрушения. Я бы просто сошла с ума, обнаружив, что со мной нет моих любимых ватных дисков, геля для волос, облепихового масла, которое я капаю в горло, пластырей, которые я наклеиваю на ноги… Внезапно поняла, что я уже сто лет никуда не путешествовала. И еще-что я ужасно люблю путешествовать.

8 февраля, понедельник. Визы все еще нет.

А Бен все еще истерит. И свою истерику срывает на всех, кто попадает ему под руку. Нет, не на мне. На бедняге замглавбуха Свете. Вызывает ее сегодня и заявляет:

– Мне нужны деньги. На представительские. Двадцать тысяч.

– У меня нет столько денег, – растерянно мямлит Света.

Бен брезгливо осматривает ее и изрекает:

– Запомни, здесь нет твоих денег-здесь есть только деньги компании.

После чего Света в слезах отбывает к себе на родину, в бухгалтерию. Где я и натыкаюсь на нее. И на О.Д., пыхтящую от злости.

– Это ведь только форма речи! – зудит О.Д.-Когда бухгалтера спрашивают, сколько денег в кассе, он всегда отвечает: «У меня столько-то». И потом, для нее ж английский язык не родной, чего придираться к стилистике?

И смотрит на меня. А я что? Я в таком же положении, как и все. Несмотря на мою высокую ЗП и вроде бы массу свободного времени. Но положение-то подневольное. И надсмотрщиком у меня тот же самый Бен. Придурок и самодур. Два «ДУР» в одном предложении-это много? Наверное, если про Бена, то даже мало.