Наша тайна - Делински Барбара

Айдан Броуди улыбнулся.

— Мама знает мой номер. Она училась в медицинском колледже вместе с моей женой. — Он кивнул на Дебору и улыбнулся. — Спросишь у нее. Она напишет тебе новую визитку.

* * *

По дороге из Бостона домой Дебора испытывала целую гамму чувств — от облегчения до страха. По словам Айдана Броуди, все казалось так просто, но для двух пересадок роговицы требуются две отдельные операции, каждая из которых серьезнее, чем удаление бородавки. И каждая была в определенной степени рискованной.

Дилан же, наоборот, рад был переложить этот груз со своих плеч на мамины. Для этого и существуют мамы.

Они заехали домой, чтобы принять душ. Когда Дебора предложила Дилану остаться с Ливией и поспать, он не захотел даже слушать. Она отвезла его в школу, зашла с ним, чтобы объяснить учительнице его усталость, и поехала в кондитерскую.

Джил уже спала дома. Элис следила за тем, как идут дела внизу, а Грейс дремала на диване в маленькой мансарде на третьем этаже.

Дебора прилегла рядом с Джил, которая проснулась, когда матрац прогнулся.

— Что там у Дилана с глазом? — спросила она сонным голосом.

— То же, что и с правым.

Джил окончательно проснулась.

— О нет. Ох, Дебора, мне так жаль.

— Мне тоже. Просто сердце разрывается. Через пару лет Дилану сделают операцию, но до тех пор практически ничего нельзя сделать.

— Как он себя чувствует?

— Хорошо. Обрадовался, что не оказалось ничего более серьезного. А ты как себя чувствуешь?

— Тоже хорошо. Кровотечение остановилось. Где Грейс?

— В мансарде. Спит.

— Тебе нужно с ней поговорить, Дебора. Она чувствует себя очень виноватой.

— Я пытаюсь, но она не поддается.

— Попробуй еще раз. Она удивительный ребенок. Это она привезла меня в больницу и обратно.

Дебора повернула голову.

— Правда? — Когда сестра кивнула, она не знала, радоваться или огорчаться. — Что ж, спасибо. Для меня она бы этого не сделала.

— У нее был выбор: отвезти меня в больницу или оставить истекать кровью.

— Ты же не умирала от потери крови.

— Тогда мы этого еще не знали. Грейс сделала то, что было необходимо. В этом она похожа на тебя.

Дебора повернулась на бок.

— Я всегда считала, что она во всем похожа на меня.

— Она похожа на тебя в главном.

— Я думала, Грейс хочет стать врачом.

— Разве стать врачом — это главное?

Дебора ответила не задумываясь:

— Нет. Посмотри на меня. Лежу здесь, даже не перезвонив на работу. Джил, мне очень жаль, что так получилось с папой. Ты же знаешь, он не прав.

— Да. Ну, надежда умирает последней.

— Он изменится, — сказала Дебора. — Ему просто нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью.

— Ты всегда его защищаешь.

— Только не в последнее время.

Джил нахмурилась.

— Кстати, тебя же ждут пациенты.

— Я устала.

Слова повисли в воздухе. Через минуту Джил рассмеялась:

— Это что-то новенькое.

Дебора поняла, что это на самом деле так.

— Ни разу в жизни я не считала усталость уважительной причиной для того, чтобы не работать. Но я действительно устала.

— Работать?

— Быть правильной. Стараться быть правильной.

— Стараться угодить папе, — добавила Джил.

— И это тоже.

— Что будет, если ты не появишься на работе?

— Не знаю, потому что раньше такого не случалось.

— Твои пациенты все поймут.

— Не все ли равно? — ответила Дебора, затем быстро сказала: — Нет, мне не все равно, но Господи, я же всегда была на работе. Если они не могут понять, что мне хоть раз нужно немного отдохнуть, это их проблемы.

— А папа?

— Папа рассердится. Но он меня прикроет. Он вспомнит о прошлой субботе, когда сам не пришел, или о сегодняшнем утре, когда повел себя как дурак. Он, вероятно, чувствует себя виноватым. Не позвонил мне на мобильный. — Ей пришла в голову мысль. — Может, он собирается вычеркнуть меня из совместной практики? Вот это будет что-то новенькое.

— Дебора, ты этого не хочешь.

Она грустно улыбнулась:

— Нет. Работа очень много значит для меня.

— И для него тоже. Если он не может понять, что у тебя непростой период и что именно сейчас он тебе нужен, пусть ему будет стыдно.

* * *

— Папа? Мы можем поговорить? — спросила Дебора, стоя в дверях его кабинета.

Майкл читал за столом. В одной руке он держал ручку, которой заполнял бланки, в другой — кусок пирога с сыром и ветчиной из соседнего итальянского ресторана. Рядом стояла бутылка диетической колы, наполовину пустая, с жидкостью характерного темного цвета. Если он и пил что-то еще, то никаких улик не было.