Вынужденный брак - Герцик Татьяна

Тут он остановился, не зная, как перейти к деликатной теме, и инициативу перехватила Инга.

– Понимаете, Саша, на самом деле Юрий от меня ушел. В эту среду. Несмотря на то, что я жду ребенка.

Саша опустила глаза, вспомнив об аналогичной ситуации. Разница в том, что ей-то он никогда жениться не обещал.

Инга печально продолжала:

– Он заявил, что один раз уже попадал в такую ловушку, и теперь ученый. Даже пообещал потребовать генной экспертизы после рождения ребенка, потому что не верит, что это его ребенок. – Тут Инга всхлипнула и расплакалась, проникнувшись вполне возможными переживаниями.

Саша напряженно молчала, ожидая продолжения. Не дождавшись сочувствия, Инга продолжала между трагическими всхлипываниями:

– Мне кажется, что он собирается вернуться к вам. Я понимаю, у вас ребенок, но у меня ведь тоже будет малыш. Честно говоря, я просто не знаю, что делать!

Не понимая, почему ей не нравится эта так красиво страдающая посетительница, Саша буднично посоветовала:

– А вы обратитесь за помощью к отцу Юрия, Евгению Георгиевичу. Вы с ним знакомы? – Инга согласно кивнула, промокая глаза батистовым платочком. – В свое время именно он заставил Юрия жениться на мне в аналогичной ситуации. Правда, не знаю, будет ли он вмешиваться в этот раз. Как вы знаете, история повторяется – сначала в виде трагедии, потом в виде фарса. Но попросить у Евгения Георгиевича помощи вполне можно. Он отзывчивый человек. Только не знаю, как в этот раз на это отреагирует Юрий.

Инга поспешно сказала:

– Он нормально отреагирует, если поймет, что с вами ему ничего не светит. Извините, что спрашиваю, но какие у вас отношения?

Саша меланхолично пожала плечами. Что можно было сказать на это? Что она хотела бы, чтобы отношения были нежными, серьезными, но этого никогда не будет? И что у него на уме одно – сделать ее своей любовницей, и не более того? Ничего этого, естественно, не сказала.

– Никаких. У нас есть общий ребенок, это, конечно, накладывает определенные обязательства на нас обоих, но, кроме этого, нас ничто не связывает. – И она прямо посмотрела в лицо удовлетворенной этим высказыванием Инге.

– Я буду вам очень признательна, если вы и впредь не станете давать Юрию повода усомниться в вашей неприступности. Хотя таких мужчин, как Юрий, недоступность только разжигает.

Саша тихо усмехнулась и перевела взгляд на Павла, намекая, что Юрий не один такой.

– Скорее, это черта всех мужчин. Им нравится быть завоевателями. Что само дается им в руки, они не ценят.

Павел хотел было возразить, что он вовсе не такой, но тут в комнату вбежала Аня со своей замечательной куклой.

– Дядя Павел, а вы знаете, что Маша умеет говорить «мама» и «папа»?

Саша хотела было отослать дочку обратно, но Инга поднялась и начала прощаться.

– Не буду вам больше мешать. Я сказала всё, что хотела. Мне очень стыдно, что я наступила на те же грабли, что и вы, Саша, но это просто доказывает наше внутреннее родство. – Поднявшегося с явной неохотой Павла она вернула обратно в кресло королевским жестом руки. – Сиди, сиди! Я же вижу, что тебе не хочется уходить. За меня не волнуйся – я поймаю машину.

Успокоенный Павел благодарно ей улыбнулся и взял у Ани куклу, с нарочитым восхищением слушая, как та писклявым голоском выводит слова, звучавшие в ее исполнении весьма странно. Саша пошла провожать гостью, стараясь казаться всё такой же бесстрастной.

Одевшись, Инга с пафосом призналась:

– Знаете, я так боялась к вам идти! Если бы не Павел, никогда бы не пошла! Но спасибо вам за помощь и поддержку! Никогда не забуду вашей доброты!

Она ушла, и Саша расслабилась. Гостья казалась на редкость решительной особой, и эта нарочитая беспомощность выглядела откровенно фальшивой. И вообще что-то в этой истории было ненатуральным. Она чувствовала себя как в театре, где перед ней двое актеров разыграли миленькую пьеску под названием «Открытие истины, или Кто главный злодей»?

Неохотно вернувшись в комнату, где Павел увлеченно играл с Анютой, закрыла глаза и прислушалась, пытаясь, по его примеру, распознать фальшь в его голосе. Но, казалось, он был искренне увлечен бесхитростной игрой.

Аня изображала из себя строгую, но справедливую мать, а он добродушного и слишком снисходительного отца. Кукла выступала в роли непослушной дочери. Не желая мешать, Саша вышла на кухню, поставила чайник и вынула из буфета пачку печенья. Спохватившись, пошла в прихожую и сняла с полки подаренную коробку конфет.