Загадай желание - Голдсмит Оливия

– Извините, – сказала она хозяйке. – Я не подумала.

– Это точно, я повышаю квартплату. Двадцать фунтов за ночь. И, пожалуйста, предоплату.

Клэр удивило, что ванна горячей воды стоит два фунта. Но она просто кивнула, пошла в комнату, открыла кошелек и вручила миссис Уотсон шесть двадцатифунтовых купюр.

– Вот, пожалуйста, – сказала она так спокойно, как только могла. – И я съезжаю. – Клэр не собиралась этого делать, но ее гордость не позволила даже подумать о том, чтобы иметь дело с этой женщиной. Почему она должна это терпеть?

Она закрыла дверь перед замолчавшей миссис Уотсон и легла в постель. Но миссис Уотсон молчала недолго. Она начала вопить на детей Моди. Они действительно шумели, но неужели так сильно раздражали хозяйку? Под одеялами Клэр начала дрожать. Смешно. Если она приняла ванну на ночь, подразумевается ли, что утром она не будет этого делать? Если бы она мылась просто стоя в ванне, ей тоже пришлось бы платить за это два фунта?

Она потерла одну ногу о другую, пытаясь согреться. Дрожа от холода и страха, Клэр замоталась в одеяло и стала прикидывать возможные варианты. Она, вероятно, была слишком импульсивна; где она найдет приличное место и такое же дешевое, как это? Она даже не знала, где искать.

Клэр представила себе, что ее новое жилье будет более симпатичным, с более благоприятными условиями. Если она нашла это жилье – найдет и другое. По логике, это не единственные недорогие меблированные комнаты в Лондоне. Она пробовала успокоиться. Все будет хорошо.

Скоро Клэр поняла, что слишком распаниковалась и уснуть не может, к тому же вязать было нечего – к новому она приступит завтра. Между тем она вспомнила про книгу Тоби и вылезла из-под одеяла, чтобы взять ее.

То, что это был не роман – ее любимая литература, – уже разочаровало ее. Но если она прочитает эту книгу, у нее появится тема для беседы с Тоби. Она вернулась снова к эссе, которое увидела, сидя в парке, – «Престарелый мужчина». Клэр начала читать. Эссе, похоже, было автобиографическим – о тридцати четырех годах работы в бухгалтерской конторе (почти современной). Клэр вздохнула. Эссе читалось так же, как рассказ Диккенса, хоть и хуже по стилю. Она не могла поверить, что Тоби (или кто-нибудь другой) заставил ее читать об офисных страданиях давным-давно усопшего автора. Но язык Лэма ее захватил, а его идеи так увлекли, что она погрузилась в чтение.

Бедный Чарльз начал работать в четырнадцать лет и трудился по десять часов в день, но в воскресенье его фактически приковывали к столу подводить итоги. Он ненавидел свое рабство. Описание его тяжелого положения было душераздирающим, но вдруг, неожиданно, он не только освободился, но и получил деньги, достаточные для того, чтобы уехать и никогда не работать больше. Его удача была удивительна. Он заболел, а его вызвали в офис. Как похоже на необходимость разговора с мистером Крэйденом. Герой полагал, что его уволят, но вместо этого его спросили, сколько он проработал на них. Он ответил, что тридцать четыре года. Старший партнер заявил, что они решили отправить его на пенсию. (Вот что значило название!) Ему положили пенсию в четыреста фунтов в год.

Его радость просто исходила от заплесневелых страниц.

Если случаю, дорогой читатель, было угодно, чтобы вы потратили впустую золотые годы вашей жизни – высокую светлую молодость – в надоедливом заключении офиса, продолжили дни заточения в среднем возрасте до дряхлости и седых волос, без надежды на выход или отсрочку, жили, чтобы забыть, что есть такие вещи, как отпуск, или помнили о них, но как о прерогативах детства, то тогда, и только тогда, вы будете способны оценить мое избавление.

Сидя в своей небольшой задрипанной комнате, Клэр заплакала. Она чувствовала, как будто Чарльз Лэм говорил прямо с нею. Только неделю назад она работала в «Крэйден Смитэрс», и, хотя ей далеко было до среднего возраста и «дряхлости», там были люди, которые именно так и жили. Она подумала о женщинах, болтающих за столом во время завтрака, и Эбигейл, удивившись, что она неожиданно одобрила это приключение. Не было ли это невысказанным предупреждением? Так или иначе, но она поняла, что должна воспользоваться предупреждением Чарльза Лэма. Она не сможет вернуться к той работе, в тот офис. Она думала о комнате без окон, в которой работала. Она думала о Джоан и ее коллегах, сидевших в двух коридорах без естественного света. Со времени Лэма мало что изменилось. В отличие от бедного Чарльза, Клэр прямо сейчас решила не тратить впустую тридцать четыре года в рабстве.