Ангел Габриеля - Робертс Нора

Крики стали еще громче, настойчивее. Сердце ее подскакивало до горла, дыхание прерывалось, руки тряслись.

И вдруг она увидела плетеную колыбельку с белым одеяльцем, обшитым кружевными розовыми и белыми оборочками. Облегчение было таким огромным, что у нее подкосились колени.

— Все в порядке, — пробормотала она, взяв ребенка на руки. — Все в порядке. Я здесь. — Она чувствовала теплое дыхание ребенка на своей щеке, чувствовала его вес в своих руках и стала качать и баюкать его. Ее окружал приятный запах пудры. Она мягко качала ребенка и, шепча ему ласковые слова, подняла одеяльце, скрывающее его личико.

Но в ее руках не было ничего, ничего, кроме пустого одеяльца!

* * *

Гейб сидел за переносным столиком, делая наброски ее лица, думая о ней, когда услышал ее крик. Он был таким отчаянным, что Гейб сломал карандаш, вскочил и побежал в спальню.

—Ну, ну! — Смущаясь, он взял ее за плечи. Она рванулась так сильно, что испугала его.

Лора, успокойтесь! Вам больно? Что-то с ребенком? Лора, скажите, что произошло?

Моего ребенка похитили! — В ее голосе звучала истерика, но к этой истерике примешивалась ярость. — Помогите мне! Моего ребенка похитили!

Никто не похищал вашего ребенка! — Она яростно отбивалась от него, и ее сила внушала ему ужас. Повинуясь инстинкту, он обнял ее. — Вам приснился сон. Никто не похищал вашего ребенка. — Он обхватил рукой её запястье, проверил пульс, стучащий как отбойный молоток, и приложил ее руку к животу. — Вы в безопасности, оба! Расслабьтесь, пока не стало хуже!

Почувствовав под своими ладонями жизнь, она обмякла и прижалась к нему. Ее ребенок в безопасности, по-прежнему внутри нее, где никто не сможет его тронуть!

Простите. Мне приснился кошмарный сон.

Все в порядке. — Бессознательно Гейб гладил ее волосы, баюкал, как она баюкала ребенка в своем сне. — Сделайте одолжение нам обоим и расслабьтесь!

Она кивнула, почувствовав себя защищенной. А ей нечасто выпадало такое счастье.

—Сейчас все в порядке, правда! Наверное, это шок после несчастного случая.

Он отодвинул ее, ругая себя за мягкотелость. Ему хотелось обнять ее, заслонить от любой опасности. Когда она попросила его о помощи, он уже понял, что сделает все, чтобы защитить ее. Почему? Он не знал, он мог только сказать, что с этого момента живет как во сне.

За окном еще пеленой падал снег, и в спальню проникал лишь тусклый и желтоватый свет из смежной комнаты. Тем не менее Гейб отчетливо видел ее и надеялся, что она его тоже видит. Он хотел ответов, и хотел получить их прямо сейчас.

Не лгите, Лора! В обычных обстоятельствах вы имели бы право не объяснять мне, что с вами произошло, но сейчас вы находитесь под моей крышей, и одному богу известно, как долго вы здесь пробудете.

Я вам не лгу. — Ее голос звучал спокойно и ровно. Он почти поверил ей. — Простите, если расстраиваю вас.

От кого вы скрываетесь, Лора?

Она не ответила, просто смотрела на него темно-голубыми глазами. Гейб выругался, но она и глазом не моргнула. Он вскочил и начал расхаживать по комнате, но она не шевельнулась. Он снова резко опустился на постель и взял ее за подбородок. Лора замерла. Гейб готов был поклясться, что на мгновение она перестала дышать. Хотя это было смешно, но у него возникло странное ощущение, будто она боится, что он ударит ее.

—Я знаю, что вы попали в сложную ситуацию. Я только хочу выяснить, насколько все серьезно. Кто вас преследует и почему?

Лора снова ничего не ответила, только инстинктивно прикрыла рукой живот.

Поскольку источником проблемы, безусловно, является ребенок; с этого и начнем.

—У ребенка есть отец, — медленно произнес он. — Вы скрываетесь от него?

Она помотала головой.

Тогда от кого?

Это долго объяснять.

Он поднял бровь и резко вскинул голову.

Время у нас есть. Пройдет не меньше недели, прежде чем откроют движение по основным дорогам.

Когда откроют движение, я уеду. Чем меньше вы будете знать, тем лучше будет для нас обоих!

Ваше заявление не выдерживает никакой критики! — Он немного помолчал, собираясь с мыслями. — Я думаю, ребенок для вас очень важен?

Нет ничего важнее!

—И вы считаете, что напряжение, которому вы подвергаете себя, идет ему на пользу?

Он мгновенно увидел в ее глазах сожаление и тревогу. Она почти незаметно ушла в себя.

Есть вещи, которые нельзя изменить. — Она глубоко вздохнула. — Вы имеете право задавать мне вопросы.