Сладкое вино любви - Делински Барбара

Ну конечно, дочь знает, о чем говорится в письме.

– Где записка? – Тесс сердито отвернулась. Оливия осторожно повернула к себе личико дочери и мягко повторила: – Где письмо?

Тесс уставилась в потолок, упрямо поджав губки.

Оливия со вздохом выпрямилась и тут заметила, что передний карман джинсов Тесс подозрительно оттопырился. Она вытащила три клочка бумаги, оказавшиеся частями злополучного послания. Сложив их на столе, Оливия прочла: «Уважаемая мисс Джонс. Нам необходимо поговорить. Дело касается перевода Тесс в следующий класс. Я понимаю, что жестоко оставлять ее на второй год, но если Вы и дальше будете игнорировать мои письма, это не приведет ни к чему хорошему…»

«Какие письма?» – в ужасе подумала Оливия.

«…Мы должны встретиться и все обсудить. Окончательное решение о переводе Вашей дочери в следующий класс будет принято в понедельник. Если Вы не откликнетесь на мое письмо, я буду вынуждена оставить ее на второй год в четвертом классе. Искренне Ваша Нэнси Райт».

Оливия тяжело вздохнула. Тесс давно уже протестировали и поставили диагноз. Она занималась с репетитором три раза в неделю. И учительница, и репетитор уверяли Оливию, что у девочки явные успехи в правописании. Но Тесс по-прежнему не справлялась с контрольными работами – то ли потому, что не понимала всех требований, то ли потому, что не могла правильно написать ответ. Она не могла читать – в этом-то и был весь ужас.

По мнению репетитора, со временем все должно было наладиться. Оливия хотела знать, сколько еще ждать. Тесс все больше отставала от одноклассников. Ей нравилось учиться, она хорошо запоминала пройденное. Когда Оливия читала ей урок, она понимала все и могла разобраться в довольно сложных вещах. Но самостоятельно девочка была не в состоянии прочесть даже условие задания.

Оливия считала, что трех получасовых занятий с репетитором в неделю явно недостаточно. Тесс могла бы заниматься в два раза чаще. Ее бы следовало перевести в специальную школу, но это вряд ли возможно в ближайшем будущем. Оливия пыталась убедить учительницу быть с Тесс поласковее, но дочь прятала записки, что отнюдь не способствовало установлению доверительных отношений.

– Не кричи на меня, – жалобно сказала Тесс. – Я не отдавала тебе записки, потому что знаю, о чем она думает. Я вижу это по ее лицу, когда она просматривает мои тетрадки. Я решила, что буду стараться, и она меня похвалит, но все стало еще хуже.

Оливия обняла дочь и крепко прижала к себе. С самого начала она была против того, чтобы отдавать Тесс в класс Нэнси Райт. Эта женщина слишком строга, а для дочери самое сложное – выполнять указания. Она торопится и в спешке делает еще больше ошибок. Учительница из параллельного четвертого класса гораздо мягче относится к отстающим детям, однако директор категорически отказался переводить всех слабых учеников в ее класс.

Одного Оливия не могла понять: почему Нэнси Райт сразу не позвонила ей по поводу успеваемости дочери? Что ни говори, а посылать ребенка домой с запиской к родителям жестоко.

За последний год самооценке дочери был нанесен значительный удар. Впрочем, учительница, может, и не виновата – у Тесс сейчас трудный возраст. Кроме того, ей нужен не только репетитор, но и врач-педиатр.

Что же делать? Оливия знала хорошего репетитора, который согласился бы позаниматься с Тесс летом, но денежные переводы на Тесс, регулярно поступавшие в течение нескольких месяцев после смерти Джареда, внезапно прекратились: его родители заявили, что Тесс не его дочь.

И как только они могли подумать такое!

– Она его дочь, – пыталась Оливия убедить адвоката, приславшего ей уведомление о решении семьи.

– Вы можете это доказать?

Ну конечно! Достаточно взглянуть на Тесс! Но Оливия, насмотревшись фильмов о судебных процессах, знала, что адвокат потребует тест на ДНК.

– Мой клиент был кремирован, – возразил юрист. – Его пепел развеян над Большими Дымными горами. Если тест на ДНК не был проведен ранее, вам вряд ли удастся что-либо доказать. Его семья наверняка будет против подобного теста, и вам придется разбираться с ними через суд.

В первую секунду Оливия готова была так и сделать, но потом, придя в себя, решила все же не связываться с судом, не желая причинять дочери страданий. Да и денег потребуется немало.

Итак, семья Старк отказалась от нее и от ребенка. Печально. Ведь поначалу речь шла вовсе не о деньгах, а о любви. Оливия любила Джареда. Это был человек незаурядный – ученый, работавший над совершенно непонятными Оливии темами, как, например, связь между употреблением в пищу моркови и способностью различать голоса ночных птиц. Он искренне полагал, что его труд имеет судьбоносное значение для всего человечества, и Оливия продолжала в это верить, даже когда он потерял к ней интерес. Ей казалось, что Джаред останется с ней, узнав о ее беременности, но он ушел.