Милая неженка - Куликова Галина Михайловна

Ника с Иваном растерянно переглянулись, а потом недоуменно уставились на американца. Тот явно был раздосадован и шумно дышал, пытаясь взять себя в руки.

– А что вы, собственно, ожидали увидеть? – нарушил напряженное молчание Иван.

– Как это что? – всплеснул руками мистер Данцевич. – Распятие, естественно!

И тут Нику словно током ударило! Все это время речь шла вовсе не о сапфировом ожерелье, о существовании которого бедняга Артур, вероятно, даже не подозревал, а об ужасном мрачном распятии. Именно его он называл «драгоценностью» и «ценной вещью», хотя самой Нике такое даже в голову бы не пришло. Она была уверена, что этот крест совершенно незаслуженно получил репутацию талисмана и представлял интерес разве что для музейных работников.

– Погодите, – оживилась девушка и, быстро наклонившись, открыла стоявшую возле скамейки сумку. – Вы вот эту штуку имеете в виду?

С этими словами она вытащила на свет божий запеленутое в старый шерстяной платок распятие, развернула его и подала Артуру. В то же мгновение краска сбежала с лица мистера Данцевича. Округлив глаза, он протянул вперед дрожащие руки и срывающимся голосом закричал:

– Осторожнее, ради бога, осторожнее!

Пока американец со священным трепетом буквально обнюхивал свою драгоценность, Иван наклонился к Нике и тихо спросил:

– Зачем ты притащила с собой распятие? Собиралась фотографировать религиозных фанатов?

– Я хотела показать его Спартаку Геннадиевичу, – пояснила девушка. – Мне его Ян Сигизмундович порекомендовал. Или это меня ему порекомендовали… Неважно. Главное, что в свое время Спартак Геннадиевич работал в мастерской, где занимались реставрацией церковной утвари, старинного оружия, монет. Потом он сам активно занялся коллекционированием и вот уже много лет собирает иконы, а потому прекрасно разбирается в религиозной символике. Ян Сигизмундович был уверен, что это именно тот человек, который мне нужен.

Хотя казалось, что мистер Данцевич целиком и полностью поглощен созерцанием распятия, на самом деле он чутко прислушивался к словам Ники и мгновенно уловил суть ее объяснений.

– Вам не нужен никакой специалист по иконам, – горячо заявил он, бережно возвращая тяжелый крест Нике. – Вам вообще никто не нужен, кроме меня, и сейчас я объясню вам, почему. – Артур глубоко вздохнул и сложил ладони перед грудью, как будто умоляя выслушать его очень внимательно. – Дело в том, что сам по себе этот предмет не представляет собой огромной художественной ценности, поэтому рядовой коллекционер, не говоря уже о музее, предложит вам за него весьма скромное вознаграждение. В то время как мой клиент рассматривает его как неотъемлемую часть своей коллекции, в которой это распятие является единственным недостающим звеном. Вот поэтому-то он и готов платить большие деньги. Гораздо бо́льшие, чем вам предложит кто-либо другой, уверяю вас.

От всей этой истории у Ники уже голова шла кругом. Она совсем стушевалась, не представляя, как себя вести и что отвечать на уговоры американца. Зато Иван нисколько не растерялся. Неторопливо достав из кармана пачку сигарет, он испросил у Артура разрешения прикурить, а потом, затянувшись, небрежно поинтересовался:

– И о какой же сумме идет речь, позвольте узнать?

Мистер Данцевич вытащил из кармана небольшой блокнот в потертом кожаном переплете, открыл его и что-то быстро написал на плотной линованной бумаге. Потом, аккуратно вырвав страничку, он сложил ее пополам и с легким поклоном протянул Нике. Та с любопытством развернула листочек и вздрогнула. Лицо ее выглядело ошарашенным и даже слегка глуповатым, как это обычно бывает у людей, переживающих неожиданно приятное потрясение.

– Это рублей? – на всякий случай спросила Ника.

– О чем вы говорите, моя дорогая? – возмутился Артур. – Долларов! Естественно, долларов.

Иван, затушив сигарету, мельком глянул Нике через плечо и длинно присвистнул. Потом весело рассмеялся и, подтолкнув Нику локтем, сказал:

– Ну а теперь нам осталось выяснить самое главное: я все еще твой жених?

В этот момент в дальнем конце аллеи появилась, наконец, Ада Павловна в сопровождении мужа и огромного сенбернара по кличке Себастьян. Ника сразу вскочила с места и засуетилась.

– Простите, мистер Данцевич, – смущенно обратилась она к Артуру, – но теперь мне предстоит поработать.