Благословение - Стил Даниэла

В пять часов зашел врач, чтобы еще раз осмотреть роженицу, и Энди вышел в коридор поболтать с Эдвардом, а Диану Джейн попросила остаться. Диана почувствовала себя старшей подругой и опорой этой молодой женщины.

— Крепись, — нежно говорила Диана, — крепись, Джейн… скоро все кончится. — Ее удивляло то, что врачи не дали ей болеутоляющего, но медсестра объяснила, что схватки еще не сильные.

— Вы будете хорошо заботиться о моем ребенке, правда? — вдруг взволнованно спросила Джейн, когда новая волна боли охватила ее.

Клянусь тебе. Я буду любить его как своего собственного. — Диана хотела предложить, чтобы та приходила навещать малыша, когда захочет, ведь это так жестоко — лишить ее этого, но прекрасно знала, что ни она, ни Энди не захотят больше встречаться с подлинными родителями ребенка. — Ты нравишься мне, Джейн, — прошептала она, когда снова начались схватки. Ее слова были совершенно искренними. — И я обожаю твоего малыша.

Джейн только кивнула в ответ на ее слова и резко вскрикнула — боли сделались невыносимыми.

В шесть часов у нее отошли воды, и после этого боль стала по-настоящему страшной. На Джейн было жалко смотреть, она металась на койке и стонала, и Диана не была уверена, что она понимает, кто находится рядом с ней. К тому времени силы Дианы тоже были на исходе, но, когда она попыталась выйти хотя бы ненадолго, Джейн неистово вцепилась в нее, как будто ее успокаивало ее присутствие.

— Не уходи… Не уходи… — Это было все, что она могла выговорить в те моменты, когда боль становилась чуть слабее, в то время как Эдвард стоял с одной стороны койки, а Диана — с другой.

И вот наконец медсестра сказала, что она может начать тужиться. Появился доктор. Кто-то принес три зеленых больничных костюма — Эдварду, Энди и Диане.

— Зачем это? — шепотом спросил Энди у медсестры.

— Джейн хочет, чтобы вы оба присутствовали при родах, — объяснил Эдвард.

Они по очереди переоделись в маленькой ванной комнате и на негнущихся ногах последовали за каталкой, на которой Джейн повезли в родильную палату. Там ее быстро переложили на стол, накрыли простыней, а ноги поместили в специальные скобы и привязали. Внезапно все вокруг пришло в движение. Джейн пронзительно кричала, но ни врачи, ни медсестры не обращали на это внимания. Диане показалось, что случилось что-то ужасное, но все вокруг выглядели спокойными и деловитыми. Диана шептала какие-то ободряющие слова, не зная, слышит ли ее Джейн, а Эдвард придерживал роженицу за плечи и по сигналу доктора давал ей команду, когда надо было тужиться. Вдруг Диана увидела, что в палату внесли люльку, и она с трудом осознала, что это происходит на самом деле. Ей казалось, что прошло совсем немного времени, но когда она посмотрела на часы, то очень удивилась, что уже почти полночь.

— Мы почти достигли цели, Джейн, — произнес доктор, — давай, давай, так держать, еще пару раз поднатужиться.

Говоря это, он кивнул Диане, чтобы она подошла к нему, и Диана увидела появляющегося ребенка. Маленькая головка с темными волосиками медленно, толчок за толчком, пробивала себе путь… Вот еще один толчок… и еще… Джейн старалась изо всех сил, и вот наконец все услышали детский крик, и малышка, покинув лоно матери, вступила в этот мир. Диане казалось, что она смотрела прямо на нее. Джейн облегченно перевела дух, а доктор обернул ребенка в пеленку, очень осторожно, и передал сверток Диане. Пуповина все еще связывала мать и дитя, и Диана испытала трепет, держа этот крошечный кусочек плоти. Слезы застилали ее глаза. И когда она наконец смахнула их, увидела рядом Энди.

Как только врач перерезал пуповину, Диана бережно протянула малышку Джейн. Она столько натерпелась, рожая ее, так что теперь имела полное право взять дочь на руки. Но Джейн подержала ее всего мгновение. Она прижала ее к груди, поцеловала и тут же отдала Эдварду. Она тоже плакала и выглядела совершенно измученной. Эдвард долго и пристально смотрел на свою дочь, но его лицо ничего не выражало, потом он передал сверток медсестре. Та взвесила и осмотрела ребенка, все данные оказались отличными. Девочка весила семь фунтов четырнадцать унций, ее рост был двадцать один дюйм. Наконец-то, после почти двух лет мучительных страданий, у Дианы был малыш. Она стояла и смотрела на девочку, лежащую в люльке. У нее были огромные, широко посаженные глаза. Казалось, она с удивлением смотрит на своих новоиспеченных родителей. И они тоже внимательно разглядывали ее, держась за руки, замерев в благоговении перед этим вечным чудом жизни и преисполненные несказанной благодарности Джейн и Эдварду.

На следующий день Энди с Дианой носились как сумасшедшие, покупая пеленки, распашонки, а также малюсенькие носочки и пинетки, теплые шапочки и одеяльца и еще целую кучу всяких мелочей, записанных в огромном списке. Надо было успеть к понедельнику, утром в понедельник они должны забирать малышку из роддома. И в тот же день после обеда они снова встретились с Эдвардом и Джейн и подписали документы.

Джейн выглядела лучше, чем прошлой ночью, но она все еще была под впечатлением того, что произошло, и очень разволновалась, увидев Диану. Она хотела поблагодарить Диану за все, что та для нее сделала, и попросить, чтобы они с любовью относились к ее малышке, но в конце концов только расплакалась. Эдвард обнимал ее и успокаивал.

— Мне так жаль. — Диана тоже плакала. Глядя на эту молодую пару, она чувствовала себя так, словно украла у них ребенка, и вся ее решительность куда-то пропала. — Я обещаю вам, мы будем хорошо заботиться о ней… клянусь, она будет счастлива.

Она снова крепко обняла Джейн, и, когда Энди наконец удалось вывести ее из комнаты, все были необычно взволнованы. Зайдя в детскую, чтобы взглянуть на малышку, они еще раз убедились, что поступают правильно. Она спала, и была такой хорошенькой и беззащитной. Перед тем как уйти, они поговорили с педиатром, и он рассказал про ре жим кормления и назвал молочные смеси, объяснил, как надо ухаживать за пуповиной, и взял с них слово, что они через неделю покажут ее педиатру по месту жительства; Диана выразительно посмотрела на Энди, а потом вдруг подумала о своих сестрах.

— Я позвоню Сэмми, — вдруг произнесла она. Она не разговаривала с сестрой уже несколько недель. В основном из-за того, что Диана не желала ничего слушать о ребенке сестры. — Боже мой, вот она обалдеет!

Они пошли в кафе, расположенное неподалеку от клиники, чтобы перекусить. Это были тяжелые, но замечательные два дня. Завтра утром они смогут забрать малышку. Джейн тоже выписывалась. Но она приняла решение больше не встречаться с ребенком. Для нее это было бы слит ком тяжело.