Мой герой - Робертс Нора

Он взглянул на часы на столе, но вспомнил, что они остановились два дня назад. Кроме того, он был практически уверен, что отослал свои наручные часы в прачечную вместе с носками. Желая узнать, сколько времени осталось Эстер до возвращения домой, он отправился в гостиную. Там на столе стояли старинные каминные часы, к которым Мич испытывал достаточно привязанности, чтобы заводить каждый день. Взглянув на них, он услышал, как Рэдли стучится в дверь.

— Ты как раз вовремя, — произнес Мич, открывая дверь. — Там холодно? — Он прислонил костяшки пальцев к щеке Рэдли согласно заведенному ими ритуалу. — Минус 11.

— Зато солнечно, — заметил Рэд, стаскивая с себя верхнюю одежду.

— Нацелился пойти погулять в парк, верно? — Мич подождал, пока Рэдли кинет свое пальто на спинку дивана. — Может, я тоже присоединюсь к тебе, после того как немного подкреплюсь. Миссис Заблански, моя соседка, сделала печенье. Ей стало жаль меня, поскольку никто не готовит мне горячей пищи, и она отсыпала дюжину.

— А что за печенье?

— С арахисовым маслом.

— Замечательно! — Рэдли уже промчался в кухню. Ему нравился стол из эбенового дерева и дымчатого стекла, который Мич поставил у стены. Рэд обожал его, главным образом потому, что Мич не возражал, если на стекле оставались отпечатки пальцев. Мальчик уселся за стол, довольный печеньем, молоком и обществом Мича. — Нам задали подготовить идиотский государственный проект, — пробурчал с набитым ртом Рэд. — Мне достался Род-Айленд. Это же самый маленький штат, а я хотел Техас.

—Род-Айленд. — Мич улыбнулся и зачавкал печеньем. — Разве это так плохо?

— Он никому не интересен. В Техасе был Аламо и все такое 18 .

— Ну, хорошо, может, я помогу тебе с Род-Айлендом. Я родился там.

— В Род-Айленде? Правда? — Скучный штат привлек, наконец, его внимание.

— Да. Сколько у тебя времени на подготовку?

— Шесть недель, — ответил Рэдли, пожав плечами и протягивая руку еще за одним печеньем. — Мы должны подготовить иллюстрации, и это здорово, но там еще такая ерунда, как промышленность и природные ископаемые. А почему ты переехал?

Мич хотел отделаться каким-нибудь ничего не значащим замечанием, но потом решил придерживаться кодекса честности Эстер.

—Я не очень-то уживался со своими родителями, хотя сейчас мы лучшие друзья.

—Иногда люди уходят и не возвращаются.

Мальчик произнес это так искренно, что Мич не мог не ответить в том же духе:

—Я знаю.

—Раньше я боялся, что мама бросит меня и уедет. Она этого не сделала.

— Она любит тебя. — Мич погладил рукой его волосы.

—А ты собираешься на ней жениться?

Мич замолчал, не в силах вымолвить ни слова.

— Ну, я… — Что же с этим делать? — Полагаю, я думал об этом. — Чувствуя, что начинает нервничать, Мич поднялся подогреть кофе. — На самом деле я много думал об этом. А как ты отнесешься, если я так поступлю?

—Ты будешь все время жить с нами?

—Хорошая идея. — Он налил себе кофе, потом снова присел рядом с Рэдли. — Это тебя

беспокоит?

Рэдли взглянул на него темными, ставшими внезапно непроницаемыми глазами.

— Мама одного из моих друзей снова вышла замуж. Кевин сказал, что с тех пор его отчим перестал быть его другом.

— Неужели ты думаешь, что, если я женюсь на твоей маме, я перестану быть твоим другом? — Мич поднял его подбородок и посмотрел прямо в глаза мальчику. — Я дружу с тобой не из-за твоей мамы, а из-за тебя. Обещаю, что, когда я стану твоим отчимом, ничего не изменится.

—Ты не будешь моим отчимом. Я не хочу иметь отчима. — Подбородок Рэдли задрожал в

руке Мича. — Я хочу настоящего отца. Настоящий отец никогда не уйдет.

Мич обнял Рэдли за плечи и посадил к себе на колени.

—Ты прав. Настоящий так не сделает. — Устами младенца глаголет истина, подумал он и прижал к себе мальчишку. — Знаешь, я еще не успел напрактиковаться быть отцом. Ты не

рассердишься на меня, если я упущу что-нибудь на первых порах?

Рэд покачал головой и прижался к нему теснее.

—Мы можем рассказать маме?

Мичу удалось улыбнуться.

—Да, прекрасная идея. Возьми свое пальто, сержант, нам предстоит очень важная миссия.

Эстер была погружена в расчеты. По ряду причин ей не удавалось сложить два плюс два. Что еще хуже, не очень-то и хотелось. Она прекрасно знала, что это плохой признак. Она просматривала папки, считала прибыли и налоги, потом, с абсолютно безучастным видом, закрывала их снова.