Соперники - Дейли Джанет

Но Флейм уже догадалась – по стетоскопу. Улыбка печали и сожаления тронула его губы.

– Вы, верно, Маргарет Роуз, – предположил доктор, его голос звучал тихо, сдержанно-успокаивающе. – Я рад, что вы смогли приехать. Она о вас спрашивала.

Флейм смотрела на неподвижную фигуру на кровати с пологом, наполовину скрытую тенями.

– Не лучше было бы отвезти ее в больницу?

– Уже ничего невозможно сделать. – Он признался в этом с неохотой и нескрываемым огорчением, происходившим от беспомощности, которую, несмотря на весь свой профессионализм, был не в состоянии отрицать. – А кроме того, это желание Хэтти – оставаться в собственном доме и в собственной постели. – Он дотронулся до медицинского саквояжа на столике. Возле него лежал уже приготовленный шприц. – Я хотел ввести ей обезболивающее, но она и слышать об этом не желает.

– Она хотела сохранить ясную голову к вашему приезду, миссис Стюарт, – раздался из тени третий голос.

Вздрогнув, она обернулась, и в этот момент из темноты выступил маленький круглый человечек.

Он чем-то напоминал гнома. Может, маленьким ростом, едва достигавшим пяти футов двух дюймов, или белыми носками в сочетании со старым костюмом и ярко-зеленым галстуком, или сияющей лысиной, обрамленной бахромой каштановых волос, или детской округлостью лица. Однако таких проницательных глаз Флейм еще никогда не видела.

– Это Бен Кэнон, адвокат мисс Хэтти, – пояснил Чарли Рэйнуотер.

– Мистер Кэнон, – вспоминая, прошептала она.

Когда он ей кивнул, с кровати донесся тонкий, похожий на писк голос.

– Кто это? Кто здесь?

Словно повинуясь этому слабому, но повелительному возгласу, управляющий быстро двинулся к кровати. Наклонившись вперед, он нежно накрыл ладонью ее руку.

– Это я, мисс Хэтти. Чарли, – произнес он с трогательной теплотой. – Она здесь. Я привез ее, как и обещал. – Вслед за вздохом раздалось обеспокоенное:

– А Мэксайн?

– Ш-шш, – шепнул старик, желая ее успокоить. – Сегодня утром я отправил ее домой, сказал, что после того, как она две ночи от вас не отходила, ей нужно отдохнуть.

– Хорошо. – Она одобрительно кивнула. Затем внезапно окрепшим голосом распорядилась: – Подведи ее ко мне, Чарли. Подведи ко мне Маргарет Роуз.

Управляющий посмотрел на Флейм, затем бросил недоверчивый взгляд на врача.

– А как насчет доктора, мисс Хэтти?

– Пусть… пусть уйдет. – Она слабо попыталась взять управляющего за руку. – А ты и Бен останьтесь.

– Хорошо.

Указав доктору на дверь, Чарли Рэйнуотер подозвал Флейм к кровати.

Доктор был явно недоволен, но спорить не стал.

– Если я понадоблюсь, то я – за дверью, Чарли.

Он тихонько вышел, притворив за собой дверь, и Флейм медленно приблизилась к кровати со смутным чувством, будто когда-то все это с ней уже происходило. Обстановка, обстоятельства, люди – все было другое. Она находилась не в больничной палате. И в постели лежала не ее мать. Перед этим не было автомобильной катастрофы. Однако чувство горечи была то же самое – чувство, подсказывавшее ей, что она видит Хэтти в последний раз.

Чарли Рэйнуотер посторонился, уступая Флейм место у кровати. Тени словно отлетели прочь, и теперь было ясно видно утопавшую в пудовых подушках женщину. Облачко белых волос было все то же, но лицо постарше, страшно постарело по сравнению с тем, каким его помнила Флейм. Пергаментную кожу избороздила боль, побелевшие губы были плотно сжаты. Мертвенную бледность подчеркивал розовый шелк старомодной ночной рубашки.

Пытаясь сглотнуть комок, Флейм выдавила из себя улыбку.

– Здравствуйте, тетя Хэтти. Это я, Маргарет Роуз.

Трепещущие веки приподнялись, открыв темные, почти черные глаза, пытавшиеся на ней сфокусироваться.

– Маргарет Роуз? – Глубокая складка прорезала и без того морщинистый лоб. – Подойдите ближе. Я вас не вижу. – Флейм покорно присела на край кровати и наклонилась вперед. В темных глазах старухи засветилось облегчение. – Эти волосы… – Шишковатая рука потянулась было к волосам Флейм, но тут же бессильно упала на кровать. – Это вы, – едва слышно выдохнула она.

– Да. – Флейм нежно сжала костлявую, покрытую пигментными пятнами руку.

Внезапно глаза Хэтти потемнели от гнева, теперь они смотрели с болью и упреком.

– Вы обещали мне. Вы дали слово. Как же вы могли?

– Могла что? Я не понимаю. – Она нахмурилась, смутно припоминая какое-то обещание.