Просто неотразим! - Филлипс Сьюзен Элизабет

— Именно. Все так, как я хочу. Твое роскошное тело и как можно меньше разговоров.

— При таких отношениях я начинаю чувствовать себя слабым полом.

— Считай это опытом взросления.

Он улыбнулся, поднялся с дивана, схватил ее в объятия и стал целовать, пока она не забыла обо всем. И как раз когда она стала впадать в очередную вызванную Бодином сексуальную кому, он призвал на помощь легендарное самообладание и отстранился.

— Прости, беби, если хочешь получить больше, нужно выйти со мной в люди. Одевайся.

Она с трудом вернулась в реальность.

— Два слова, которые я никогда не хотела бы от тебя слышать. Что это с тобой?

— Хочу поехать на ужин, — спокойно ответил он. — Вдвоем с тобой. Как нормальные люди. В обычный ресторан.

— Очень плохая мысль.

— Спенс и Санни готовятся к международной выставке и обретаются где-то за границей, а пока их нет, собираюсь заняться своим постыдно пренебрегаемым бизнесом. Меня не будет почти две недели, но до этого я хочу побыть с тобой. И мне осточертело прятаться.

— Сочувствую, — бросила она. — Ты слишком эгоистичен! Подумай о своем драгоценном городе и представь выражение лица Санни, если она узнает о нас…

Теду изменила обычная сдержанность.

— Город и Санни — мое дело. Не твое.

— Что за эгоцентричная позиция, мистер мэр? Так вас никогда не переизберут.

— Я с самого начала не хотел быть избранным.

Мег наконец согласилась на ресторан «Текс-Мекс» в Фредериксберге, но как только они там очутились, усадила его в углу лицом к стене, так чтобы она лично могла вести наблюдение. Это так взбесило Теда, что он, даже не спрашивая Мег, сделал заказ на двоих.

— Ты же никогда не злишься, — заметила она, когда официант отошел.

— Неправда, — сухо процедил он. — Тори в любую минуту способна меня завести.

— Тори не считается. Очевидно, в предыдущей жизни ты был ее матерью.

Он отомстил, захватив корзинку с чипсами.

— Никогда не думала, что ты будешь дуться, — пробормотала она после долгого тяжелого молчания. — И все же взгляни на себя.

Он сунул картофельную пластинку в острейший перечный соус.

— Ненавижу прятаться и больше не собираюсь этого делать. Наши отношения выходят из укрытия.

Его ослиная решимость пугала ее.

— Остановись! Спенс ради Санни в лепешку разобьется. И не потерпит, чтобы кто-то шел против него. Если ты этому не поверил, значит, не требовал бы, чтобы я была с ним полюбезнее.

— Это тоже должно прекратиться. Прямо сейчас.

— Ничего подобного. Я управлюсь со Спенсом. Ты обхаживаешь Санни. А мы двое… я с самого начала объяснила, как все должно быть между нами.

— А я говорю тебе… — Он ткнул чипсом куда-то в направлении ее лица. — Я в жизни не скрывался и не прятался — и не собираюсь делать это сейчас!

Она не верила ушам.

— Ты не имеешь права ставить под удар нечто столь важное ради случайного романа. Это временная связь, Тед. Временная. В любой день мне все это надоест, и я упорхну в Лос-Анджелес. Удивительно, что я еще этого не сделала.

Если она надеялась, что он возразит, уверяя, что их отношения вовсе не бессмысленны, ее ждало разочарование. Он перегнулся через стол.

— Все это не имеет никакого отношения ни к постоянному, ни к временному. Суть в том, что я собой представляю.

— А если я представляю собой нечто совершенно противоположное? И меня вполне устраивает возможность прятаться и скрываться?

— Ты меня слышала.

Она досадливо поморщилась. Вот что значит иметь благородного любовника! Нежелательные последствия налицо. Благородство? По крайней мере он видит это именно в таком свете. Лично она видела безнадежный выбор между несчастьем и жестоким разочарованием в любви.

Мег спала плохо. Мешали невеселые мысли о том, как быть с Тедом и что делать, если таинственный взломщик появится снова. Вместо того чтобы ворочаться с боку на бок, она решила заняться новыми украшениями. Ее изделия становились более сложными и изысканными, и небольшая группа постоянных покупателей решительно предпочитала подлинные артефакты копиям. Она обшаривала Интернет в поисках торговцев древностями, которые бы ей пригодились, и едва не разорилась, вложив немалую часть сбережений в заказ бостонскому профессору антропологии, имевшему репутацию человека честного и пообещавшему снабжать сертификатами подлинности все, что она продавала.