Мэгги нужно алиби - Майклз Кейси

— Стерлинг знает, чем себя утешить. В данном случае трехслойным банановым тортом от Марио, — заметил Сен-Жюст, и тут снова позвонили в дверь. — Не сомневаюсь, что это опять гости. Прекрасно. Я с нетерпением жду начала.

Мэгги закатила глаза.

— Будь сдержаннее, Алекс, ладно? Все-таки это не салонные игры.

Он слегка поклонился.

— Я буду образцом сдержанности и чуткости, моя прекрасная леди. — Он нажал кнопку домофона, чтобы дать разрешение впустить гостей. — Если вы, дамы, исполните свою роль, то есть станете сидеть тихо и наблюдать, я буду очень вам благодарен.

Мэгги состроила ему рожицу, автоматически нашаривая сигаретную пачку, пока не вспомнила, что бросила курить.

— Да провались оно, — сказала она, отдирая от кожи никотиновый пластырь, который приклеила час назад. — Кого я обманываю? Я не могу сейчас завязать. Когда этот гребаный Шерлок Холмс в моей гостиной.

Спустя полчаса Бернис делала все возможное, чтобы стать душой компании: она пила свой поздний ужин, курила сигареты Мэгги и висела на руке Сен-Жюста, будто не могла устоять на ногах без его поддержки.

Сен-Жюст не возражал, ибо что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, и если Бернис о чем-то проговорится, лучше это услышать. Потому что ему нужны улики, любые, а Бернис была замужем за жертвой и получила от этой жертвы весьма солидное наследство.

Все же в нем крепла уверенность, что эта женщина не виновата ни в чем, кроме того, с каким ужасающим легкомыслием относится к собственной безопасности. В память Кёрка она поднимала тосты уже трижды, и каждый тост оказывался не слишком благоразумным, особенно такой: «Так выпьем же за эти вонючие мухоморы!»

Когда вся небольшая компания покончила с холодными закусками и салатами, Бернис пошарила в кармане у Сен-Жюста, вытянула его монокль и воздела над головой.

— Бернис, — укорил он, — не следует так поступать. Без монокля я совершенно голый.

Бернис улыбнулась ему пьяной улыбкой.

— Не совершенно, красавчик, — она ухватила его за рубашку, — давай-ка я помогу.

— Игра окончена. — Мэгги оторвала Бернис от Сен-Жюста и увела в коридор. — Поспи немного, дорогая. — Она обернулась к Сен-Жюсту: — Ты доволен, Алекс? Посмотри, что ты сделал с ней.

— Я? — удивился Сен-Жюст, складывая руки на груди. — Она увлеченно напивалась и без моей помощи. Что я сделал?.. Да, между прочим, у нее мой монокль. И он мне нужен.

— Да, да, тебе нужен твой реквизит, — ответила Мэгги, а Берни разразилась песней. — Начни пока без него. Импровизируй. Я вернусь, как только смогу.

Сен-Жюст взялся за пуговицу рубашки и повернулся к собравшимся. Кроме лейтенанта, все были в сборе. Момент, которого он так ждал, почти наступил. И он, лучший сыщик Англии эпохи Регентства, собирался выйти на сцену.

Он чувствовал себя таким же голым, каким был Эргил два часа назад.

У него не было ни предположений, ни улик. Ни содержания романа, ни краткого описания. Не было Мэгги. Не было ее идей. С чего начать? С кем говорить вначале? Справится ли он?

Конечно, справится. Какие могут быть сомнения? Он — виконт Сен-Жюст, непобедимый герой. Он может все.

Например, он может подойти к бару, помня при этом, что так же устойчив к спиртному, как Бернис Толанд-Джеймс, что хмельная храбрость ничем не поможет. Однако, как сказал Сэмюэль Джонсон: «Красное вино — напиток для мальчишек, портвейн — для мужчин; но тот, кто стремится быть героем, должен пить бренди»^[31].

— Стерлинг, будь добр, плесни мне бренди, — попросил Сен-Жюст, когда его друг уже наливал лимонад. — Мы начинаем, не вижу смысла и дальше ждать лейтенанта. Да, спасибо, дорогой друг. А вот и Мэгги с моим моноклем. Чудесно.

— Сен-Жюст…

— М-м-м? — Он сделал глоток из коньячной рюмки.

— Кажется, ты… ну… немного волнуешься.

— Вздор, Стерлинг, — ответил Сен-Жюст, поднимая голову. — Признаюсь, я слегка разочарован тем, что Бернис удалилась, но все же поспешу начать.

— Боже правый, кажется, я догадался! Ты не знаешь, что сказать, да? — тихо спросил Стерлинг. — У тебя нет ни одной даже самой завалящей идеи. Ты созвал сюда всех только потому, что всегда так делаешь, но сейчас тебе нечего сказать. Вот оказия. Надо попросить помощи у Мэгги. У нее хватит фантазии.

— Попросить помощи у Мэгги? Я отказываюсь, — усмехнулся Сен-Жюст и аккуратно поймал монокль, который ему бросила Мэгги, огибая низкий столик с закусками. Он смотрел, как она взяла ролл, плюхнула на него ложку тунцового салата, безжалостно сунула все в сдобную булочку, надкусила это безобразие и взглянула на Сен-Жюста. — Кажется, сейчас не самое удачное время просить ее о чем-либо.