Брачный марафон - Веденская Татьяна

– Римка не сможет, а вот начальник отдела очень даже сможет. Еще не хватало сейчас потерять работу, – гадко аргументировал внутренний голос. Я со стоном добралась до кухни и со спокойствием зомби помешивала в турке кофе до тех пор, пока оно «совершенно неожиданно» не разлилось по всей газовой плите.

– Вот такая у меня реакция! – восхитилась я собственной ловкости. Плиту мыть не стала, оставила эту радость братцу. Собрала волю в кулак, глаза в кучку, тело в узел и пошкандыбала на работу.

От ВДНХ до Савеловской было даже ближе, чем от Юго-Западной, что порадовало бы меня в других обстоятельствах, но сегодня мозг отказывался выдавать даже простейшие импульсы типа «подойди к выходу, дура, тебе сейчас выходить». Что уж там говорить про анализ времени пути.

Может быть, именно моим тяжелым нравственным и физическим состоянием объясняется то, что происходило дальше. Очень возможно. Скорее всего, будучи в нормальном состоянии, я никогда не согласилась бы на такое безумие. Хотя, при умелом обращении из меня всегда можно было вить любые веревки. Не человек, а ходячее макраме, честное слово. В общем, непонятно, что именно заставило меня согласиться. Но по порядку. Я доковыляла до офиса, дважды чуть не попав под мчащуюся по развязке Дмитровского шоссе и Сущевского вала машину. Вдохнув привычный аромат выхлопных газов, я нырнула в нашу проходную и поднялась на старом дребезжащем лифте на десятый этаж.

– Приветик, ты опоздала, – порадовалась за меня охрана.

– И вам того же, – угрюмо отмахнулась я. Наверняка эти гады уже отметили в журнале прихода мой промах, так что штраф в десять долларов мне обеспечен.

– Ты не заболела? – озабоченно осмотрела меня Римма. Таня Дронова тряхнула рыжими кудрями и подсунула мне чашку кофе.

– Спасибо тебе, добрый человек, – искренне порадовалась я. Хоть кто-то догадался выразить сочувствие не в абстрактных формах, а в виде дымящейся кружки Нескафе.

Потягивая горькую жидкость, я мямлила в трубку стандартные приветствия, переключала звонящих на сотрудников, сотрудников на других сотрудников, иногда забывая, кто кого хотел и переключая звонки наугад в надежде, что абонент больше не перезвонит. Это, кстати, была достаточно популярная у нас в офисе забава. Негласное распоряжение руководство именно на нас, секретарей центрального отдела возлагало обязанности по сдерживанию клиентов со скандальными намерениями. Допустим, у меня поступал вот такой звонок:

– Девушка, соедините меня с кем-то, кто сможет мне внятно объяснить, почему на стендах напротив главного супермаркета в Сыктывкаре написано «Молочница» вместо «Доярка». Мой бренд называется «Доярка».

– Одну секундочку, я уточню, – вежливо и ласково отвечаю я. На самом деле я не только понятия не имею про пиар в Сыктывкаре и про то, кто этим занимается, но и про то, у кого это можно уточнить, тем более за секундочку. Я жду пару минут, потом подключаюсь снова.

– Ну, уточнили? – кипящим от возмущения голосом переспрашивает клиент.

– Будьте добры, назовите ваши реквизиты, номер договора и суть проблемы, – еще более ласково переспрашиваю я. Клиент отвечает еще раз все по второму кругу.

– Я Вася Иванов, ООО «Маслобойни Калинина», договор номер 322223, на стендах напротив главного супермаркета в Сыктывкаре написано «Молочница» вместо «Доярка». Мой бренд называется «Доярка».

– И что вы хотите? – спрашиваю я.

– Разобраться!

– Одну минуточку, – снова отключаюсь и пару минут полирую ногти я. Затем переключаю на любой внутренний номер. Что называется, на кого Бог пошлет. Если, например, сегодня пятое июня, я переключаю на внутренний номер 0506. Минут десять клиент и неопределенный сотрудник из какого-нибудь филиала выясняют, что их неправильно соединили, и они ничем не могут друг другу помочь. Сотрудник впервые слышит и о Доярке, и о Молочнице и о «Маслобойнях Калинина». Он вообще занимается сбором статистики и общественного мнения. А клиент, растеряв большую часть своего негодования, частенько уже не перезванивает. Но если даже и перезванивает, половина его возмущения уже потеряна. Тогда перехожу к плану «Б» и принимаюсь сочувствовать.

– Да, вы правы. Возмутительно! – повторяю его слова я.

– Недопустимо! Просто непрофессионально! – кричит мне он, уже не пытаясь найти истинного виновного.

– Совершенно непрофессионально! – киваю я.

– Что же делать? – выпустив весь пар, спрашивает клиент.