Маскарад - Дейли Джанет

– Фрезер, – осторожно сказала Сибилла, – Гейб рассуждает логично.

Отец тяжело вздохнул.

– Не знаю. Я уже ничего не знаю!

– Кстати, где Реми? – вдруг переполошилась мать.

– Реми? Понятия не имею. Ушла куда-то. Я проводил ее до машины…

Реми сделала вид, будто только сейчас вошла в дом и появилась в гостиной со словами:

– Представляете, что со мной случилось? Я задумалась и поехала не в ту сторону. И только на полпути в аэропорт поняла свою ошибку.

Реми ждала, что родители поинтересуются ее разговором с Говардом Хэнксом и опять заведут речь про клинику, но они не сделали ни того, ни другого. Впрочем, услышанного было вполне достаточно. Родные явно решили не посвящать ее в неприятности, вызванные гибелью «Дракона». Разумеется, из лучших побуждений, ради ее же блага!

Вполне возможно, это была их обычная манера поведения, но на сей раз Реми не собиралась покорно терпеть, что с ней обращаются как с маленькой. Она уже не сомневалась: до поездки в Ниццу ей стали известны какие-то подробности гибели судна. Вдруг это вообще ключ к разгадке тайны? Нет, она не может сидеть сложа руки и ждать у моря погоды! Надо действовать, надо самой разобраться в этой темной истории и понять, какую роль играет в ней Коул.

Преступник – если принять версию, что совершено преступление, – наверняка орудовал не один. И, очень может быть, в документах есть тому подтверждение.

Но как, как ей заполучить нужные документы? Этого Реми пока не знала…

Ну да ладно! Там будет видно!

Реми заплатила за статью и поспешила домой. И вовремя, потому что минут через двадцать Сибилла вернулась из парикмахерской.

Газетный шрифт расплывался перед глазами. Но это было уже несущественно. Реми столько раз прочла заметку, что выучила ее наизусть. За окнами было темно. Со стороны могло показаться, будто она отдыхает. Прямо-таки журнальная картинка: томная девица возлежит на кушетке в атласном пеньюаре цвета яшмы… Но если приглядеться повнимательней, наверняка можно заметить, как она нервничает.

Реми посмотрела на часы. Время стремительно бежало вперед. Она перерыла ящики своего письменного стола, но нашла лишь банковские чеки, пустые квитанции, несколько конвертов, пару открыток от подруг и записную книжку с телефонами и именами людей, которых не помнила. На двух страницах перечислялись дни рождения родственников и разные памятные даты. Еще в ящике лежал ежедневник, но он был заполнен только на январь. В основном там упоминалось о званых обедах, банкетах и вечеринках, музейных экскурсиях и собраниях. Последняя запись касалась отлета в Ниццу.

Имя Коула нигде не фигурировало: то ли к этому времени они уже расстались, то ли она помнила о свиданиях с Коулом без всяких записей.

Никаких дневников в столе не оказалось. Впрочем, Реми на это и не рассчитывала. Она и сейчас не испытывала потребности в письменном изложении своих мыслей. Не было в ящиках и списка домашних дел. Судя по всему, она вела легкую, беззаботную жизнь.

Неужели за нее все всегда делали другие? Нэтти готовила еду, застилала постель, наводила порядок в комнате и даже меняла полотенца в ванной. Приходящие домработницы прибирали в комнатах, стирали и гладили белье. Мать составляла меню, следила за прислугой, устраивала званые обеды и ужины, составляла букеты цветов. Ну а отец, дядя и брат руководили компанией, обеспечивая большому семейству средства к существованию. Правда, Реми обнаружила, что у нее есть и другой источник дохода – наследство, оставленное покойным дедушкой.

Да, но она-то что делала на благо семьи? Или только появлялась для проформы на совете директоров? Неужели ее устраивало, что другие работают в поте лица, а она порхает по жизни, словно бабочка? Видимо, до последнего времени дело обстояло именно так, и лишь теперь она поняла, как много потеряла. Хотя нет… скорее всего она поняла это раньше. Наверное, на нее подействовали упреки Коула, возмущавшегося ее безразличием к делам компании.

Неожиданно в холле послышались шаги и приглушенные голоса. Реми поспешно схватила последний номер модного журнала «Харперс базар», валявшийся на полу рядом с кушеткой, и вложила в него газетную заметку. Почти тут же в ее дверь постучали.

– Войдите!

Девушка не ошиблась – это оказались родители. Отец был в черном костюме и белом галстуке, а мать – в темно-розовом шифоновом платье и палантине из чернобурки. Они собрались на карнавальный гала-концерт.