Сплошные сложности - Гибсон Рэйчел

Марк снова засмеялся. Тем же горьким смехом, что раньше.

- И это ты только что говорила, что любишь меня.

Самым мучительным было то, что она на самом деле любила его. Неважно, что он ее не любит. Челси ничего не значит для него. Он добился ее, уложил в постель, а теперь все кончено.

- А ты всегда говорил, что не играешь, если не можешь выиграть. Мои поздравления, Марк. Ты выиграл. Я проиграла.

Все.

Он пожал плечами.

- «Чинуки» не знают, что ты спала со мной, и я не собираюсь об этом рассказывать. Тебе осталось лишь несколько недель до окончания срока контракта, а потом деньги будут твои. Ты их заработала.

Горло сжималось и горело. Развернувшись к столу, Челси схватила сумочку и протиснулась мимо Марка к выходу. Последнее, чего она хотела, это разлететься на кусочки перед ним. Последнее, чего она хотела, это услышать его смех.

Каким-то образом Челси умудрилась добраться до машины. Руки тряслись, когда она вставляла ключ в замок зажигания. Она почти ждала, что Бресслер побежит за ней и попросит вернуться. Что он поверит ей. Что он сказал, будто она ничего не значит для него, из-за боли и злости. И они смогут справиться с этим. Но этого ждала доверчивая частичка души Челси. Та частичка, которая хотела верить, что любовь к Марку закончится хорошо. Другая часть – рациональная – знала, что он не бросится за Челси. Знала, что она потеряла больше десяти тысяч долларов. Что она потеряла что-то более важное, чем деньги. Она потеряла гордость и сердце.

Пока Челси ехала домой, по ее лицу текли слезы. Оказавшись дома, она заперлась в комнате и позволила всей боли и злости омыть себя. К тому времени, как в двери повернулся ключ, грудь Челси болела от рыданий, а глаза покраснели и воспалились.

- Челс? – окликнула Бо.

Челси не хотела никого видеть, ни с кем говорить, но квартира была маленькой, так что Бо все равно нашла бы сестру.

- Я здесь.

Близняшка остановилась в дверях, взглянула на Челси и спросила:

- Что такое? Что-то случилось?

Челси не знала, с чего начать.

- Марк Бресслер что-то сделал тебе.

Предоставив сестре догадываться, Челси молчала. Она посмотрела на Бо, и из ее глаз выскользнула слеза и упала на подушку.

- Что он сделал?

Ничего. Кроме того, что заставил ее влюбиться в себя. Челси полагала, что может солгать, но сестра все равно узнает, а Челси была слишком измучена, чтобы придумать что-то правдоподобное.

- Я влюбилась в него. Пыталась не делать этого, но влюбилась. – Она покачала головой. – Он не любит меня. На самом деле, ему на меня плевать.

Бо села на кровать. Челси ожидала критики. Ожидала услышать лекцию о том, как импульсивность приводит ее к проблемам. Когда же она научится. Но вместо этого ее близнец, вторая половинка ее души, темнота для ее света, легла на кровать и обняла Челси. Позволила теплу своего тела согреть ее. Жизнь Челси была в руинах. В совершеннейшем беспорядке. В ней не осталось ни единой частички, которая не любила бы Марка, и Челси не знала, как прожить следующие несколько часов и дней, и недель. Она хотела, чтобы боль ушла. Хотела ничего не чувствовать.

Но три дня спустя ее чувства все еще кровоточили, и она словно не могла перестать плакать. Ее жизнь была в руинах, и мысль о том, чтобы жить в одном с Марком штате и, возможно, порой видеть его лицо в толпе, была невыносима. И в то же самое время мысль о том, чтобы уехать из Вашингтона и, возможно, никогда не увидеть лицо Марка в толпе, тоже была невыносима. Челси проживала день за днем, просматривая объявления о поиске ассистентов, питалась в основном фастфудом и смотрела глупые телевизионные программы.

- Джорджина Ковальски занимается кейтерингом, - сказал Джулс за ужином в четверг вечером в спортивном пабе на Двенадцатой улице. Казалось, Джулс, питает слабость к спортивным пабам. Челси была не против, пока он не начинал выплескивать на нее статистические факты. – По крайней мере, занималась несколько лет назад, - добавил он. – Я мог бы позвонить и поинтересоваться, нужна ли ей помощь.

- Сколько она платит? – спросила, обмакнув жареную рыбу в кетчуп, Челси. Она знала, что Бо и Джулс пригласили ее на ужин в попытке развеселить. На самом деле, это не сработало, но, по крайней мере, спортивные программы на бесчисленных телевизорах заполняли неловкую тишину.

- Я точно не знаю, - ответил он, взяв вилку. – Вероятно, больше, чем ты получаешь прямо сейчас.