Как две капли воды - Стил Даниэла

– О, ради всего святого, перестаньте ныть и завывать, как стая голодных котов! Ему уже одиннадцать. А в таком возрасте пора уметь себя вести, и ничего тут нет особенного!

В столовой надолго воцарилось потрясенное молчание. И даже Виктория, опомнившись, смутилась.

– Прошу прощения, – пробормотала она, выбегая из-за стола. Отец ошеломленно смотрел ей вслед, а Чарлз грустно вздохнул.

Как только позволили приличия, Оливия поспешила вслед сестре и нашла ее в своей спальне. Джефф мирно сопел на постели, вместе с обезьянкой и Чипом.

– Прости, – пробормотала Виктория, не зная, куда деваться от стыда. – Не знаю, что со мной стряслось. Просто надоело слушать, какой он замечательный.

Оливия ужаснулась, поняв, что сестра ревнует.

– Тебе следует извиниться перед Чарлзом, – мягко посоветовала она, жалея сестру и зятя. Они так страдали… даже Джефф это заметил. Он сказал, что мачеха и отец каждый день ссорились за завтраком и ужином. Он даже не удивлялся постоянным скандалам: для него это было чем-то вроде молитвы перед едой.

– Я извинюсь, – пообещала сестра, устало глядя на Оливию. – Все как обычно. Непримиримые чужаки, между которыми нет ничего общего, запертые в маленьком доме в компании надоедливого мальчишки.

Оливия невольно улыбнулась. Виктория, как всегда, преувеличивает.

– Хорошенькую картинку ты нарисовала!

– Достаточно правдивую, поверь! Не понимаю, почему мы еще не разошлись? Да и Чарлзу все это надоело.

– Может, тебе стоит задуматься, куда ты идешь? – предложила Оливия, и сестры, взявшись за руки, спустились в столовую. При виде девушек Чарлз поглядел в глаза Оливии и с сожалением улыбнулся.

– Тебе лучше? – осведомился он, подходя.

– Я… да… – пробормотала она, не зная, что сказать, и Виктория засмеялась.

– Разумеется. Та злая, противная особа, на которой ты женат, – это я. Прости меня за дурное поведение.

Обстановка немного разрядилась, и Оливия покраснела, поняв, что Чарлз снова их спутал. Они, как обычно, были одинаково одеты и причесаны, а капризная гримаска Виктории мгновенно исчезала в обществе сестры.

После этого все немного развеселились, и остаток вечера прошел более гладко. Но когда настало время возвращаться в Нью-Йорк, Виктория была мрачнее тучи. Она долго беседовала с отцом о битве при Ипре, и ей так не хотелось покидать его и Олли и снова оказываться в ненавистном доме.

Они сели в машину, и Оливия долго прощалась с родственниками, жалея, что нельзя их оставить.

– Будь хорошей девочкой, – шепнула она сестре, – иначе я приеду в город и выпорю тебя.

– Жду не дождусь, когда это случится, – улыбнулась Виктория, хотя глаза ее оставались печальными.

Чарлз смотрел на сестер и немного завидовал той неразрывной связи между ними, которой ему не добиться никогда. Жена оставалась для него тайной за семью печатями. Они же выкроены из одной материи, как два одинаковых платья. И все же в сидевшей рядом женщине не было ни капли мягкости и великодушия сестры. Она как сверкающий бриллиант с множеством острых граней, о которые можно больно порезаться. Оливия и Виктория… две стороны монеты. Орел – выигрыш, решка – проигрыш… и он понимал, что проиграл, и бесповоротно.

– Откуда я знаю, кто из близнецов сейчас едет в Нью-Йорк? – шутливо заметил он, на миг забыв о неприятностях. Оливия сделала все, чтобы праздник удался. Обед, как всегда, был превосходен, вино – выше всех похвал, постель удобная, в комнате чисто и уютно, а слуги не знают, как угодить. Оливия – идеальная хозяйка.

– Не знаешь – и не узнаешь. Оставайся в неведении, – кокетливо ответила Виктория.

Чарлз едва заметно покраснел. Он все еще переживал свою ошибку. Опять он спутал близнецов! Приходилось быть особенно осторожным каждый раз, когда они бывали в Кротоне. Он почувствует себя полнейшим идиотом, если ляпнет что-то неприлично-интимное, и к тому же ему не хотелось смущать Оливию. Но Виктории нравились розыгрыши, и она потчевала его невероятными историями из своего детства, когда сестры, не задумываясь, менялись местами.

– Не вижу, что тут смешного, – журил ее Чарлз. – По-моему, нехорошо вводить людей в заблуждение. А что, если кто-то скажет то, что тебе не нужно или не хочется слышать? – Сама мысль об этом выводила его из себя.

– Между мной и Оливией нет секретов.