Девушка с амбициями - Веденская Татьяна

– И даже хуже, – кивала я. – Просто кошмар. Самый прекрасный мужчина моей жизни исчезает из нее матерясь, а я только и делаю, что вбиваю гвозди в гроб наших возможных отношений.

– Если ты все равно проигрываешь это дело, то какой смысл лишаться еще и мужчины? – резонно спросила Марго. Она как всегда умеет найти самую изюминку. Мне казалось, что моя жизнь – сплошной сюрреализм. Почему же я должна только и делать, что терять, терять, терять…

– А ты точно его проиграешь? – озабоченно спросила Алина. Мы сидели в кафе неподалеку от посольства и зализывали мои раны.

– Скорее всего, – выдавила я из себя и заревела. Нет моих сил больше.

– А нельзя как-то договориться? Хватит сопли распускать, делай что-то! – призвала меня к бою Зайницкая.

– А что тут поделаешь? – подлила масла в огонь Марго. – Мужика не вернешь, потому что раз он уже от нашей мисс Стервы уже по мордам получил, то вряд ли захочет продолжения. А дело – есть дело. Даже если Ларке и удастся что-то там изменить, судья уже теперь просто обязательно оставит детей в покое и отца тоже.

– Почему? – всхлипнула я.

– Потому что от греха подальше. Если у вас такая война, то от вас аппеляций не оберешься.

– Типун тебе на язык. Что ты вечно всех пугаешь. Прямо конец света. Все еще будет хорошо!

– Ага, – издевательски подхватила Марго. – Он еще проиграет суд, а потом еще вернется и предложит ей быть его женой. Они будут жить счастливо и умрут в один день.

– Марго права! – рыдала я. – Все кончено. Хорошо не будет ничего! И все меня бросают. Даже эта скотина Пашка Мелков ни разу не поинтересовался, родила ли я его сына или нет.

– Прекрати, – гаркнула Дашка. – Ты ни в чем не виновата.

– Но от этого мне точно не легче, – добавила я и стала налегать на водку.

Через три дня суд возобновился, поскольку Машу в больнице держать не стали. Поставили диагноз «Невралгия на почве сильного стресса» и выбросили в кипящие волны реального мира. Мы снова начали с того, на чем остановились. Хотя в такой ситуации и три дня – хлеб. Я настолько дико злилась на Дементьева за его нечестную игру, что силы мои удесятерились. Сволочь – рассказывал мне о том, как я прекрасна и умна, а сам готовился размазать меня по стене.

– Истец, как вы себя чувствуете, – иронично поинтересовалась судья.

– Очень плохо, – прошептала Маша. Мы с ней вместе за час до суда изобразили на ее лице мертвенную бледность.

– Что так? Что говорят врачи? Вы поправитесь?

– Конечно! – вмешалась я, опасаясь, что Дементьев сейчас встанет и закричит, что истица не в состоянии воспитывать детей по здоровью.

– Что у вас есть по делу? – устало поинтересовалась судья.

– Встречная экспертиза, – внесла заявление я. Максим довольно зло проследил за моей рукой, но в его глазах, как и ожидалось, не было изумления. Конечно же, он этого ожидал, хотя и не был рад.

– Понятно, – оживилась судья. – У вас выходит, что письмо – его.

– Точно, – кивнула я.

– Тогда я, пожалуй, исключу это письмо из доказательной базы, – легко и без напряга закончила мысль судья. Максим не без удовлетворения кивнул мне. Я дернулась всем телом. Тоже мне адвокат дьявола.

– Продолжим. Что есть заявить у истца. Мадам Оливейра?

– Я могу только сказать, что не неся родительских обязанностей, не проявляя интереса к судьбе детей, ответчик имеет все права и пытается ими манипулировать, – продолжила читать заученную речевку Маша.

– Детьми? – не поняла судья.

– Правами. Определять место и условия проживания детей, условия их лечения, отдыха, а также иные обстоятельства их жизни. В интересах детей следует оградить их от возможных последствий обладания родительскими правами совершенно чужого им человека, которого они даже не узнали.

– Ответчик? – подняла бровь судья. Встал Дементьев.

– Ваша честь, мы полагаем, что нет необходимости лишать детей потенциального права иметь родного отца. А вопрос неузнавания я в прошлый раз комментировал. Мы готовы нести необходимые расходы, участвовать в воспитании детей, наладить с ними отношения. Ответчик сожалеет, что раньше не мог испытывать в полной мере счастья быть отцом и полностью готов восполнить все, что только будет в его силах.

– Истец? – словно мячиком на теннисном корте перебросила нам судья право говорить.

– Любовь к детям не возникает просто так и не может появиться только из-за судебного иска, – вмешалась я. – До того, как слушание началось, ответчик не проявил никаких признаков раскаяния. Он не приходил к детям, не пытался наладить с ними отношений. Не подарил ни одного подарка, ни разу не позвонил. Почему? Потому что дети сами по себе не внушают ответчику теплых чувств. Поэтому-то мы сразу были вынуждены передать дело в суд. Потому что имел место факт попытки использования родительских прав. Маша с супругом, господином Оливейра решили вывезти детей на отдых за границу. И именно в этот момент, когда впервые потребовалось согласие биологического отца, он выносит требование оставить детей в России. По-сути, препятствует реализации законных интересов детей. Так как отдых в Испании, в доме отчима, безусловно, полезен для детей и является благом.