Мэгги нужно алиби - Майклз Кейси

Человек посмотрел на него.

— А?

— Мне кажется, декламируя на этом пьедестале, например, Шекспира, можно заработать те же деньги.

Человек закатил глаза, словно пытался посмотреть себе в череп — вдруг там затерялся переводчик.

— А, понял, — сказал он спустя мгновение. — Это делают как раз напротив музея. Музея естественной истории. Фокусы показывают, играют на саксофоне, паясничают и поют. И эти чертовы типы с белыми лицами, которые ходят по невидимому ящику. Аж мурашки по коже.

Сен-Жюст поразмыслил над последним замечанием и улыбнулся.

— А, мимы. Раздражают, да? Но вернемся к нашей беседе. Такой предприимчивый человек, как вы, придумав вдохновенную речь, имеет возможность зарабатывать деньги, лишь декламируя ее? А если, допустим, дюжина ваших товарищей станет декламировать по углам ту же речь, каждый заработает деньги? С небольшими комиссионными автору речи, разумеется. Автор, джентльмен, который не желает пачкать руки. Но выходит, что это вроде театра. Вполне достойное занятие. Джентльмен, как вы понимаете, должен быть верен своему статусу.

— Последнего я не понял, извиняюсь. — Человек снова поискал своего внутреннего переводчика. — А насчет остального… Хочешь сказать, что, типа, бизнес устроить? Типа франчайзинг? Типа «Макдоналдса» или вроде того? Ну да. Можно сделать деньги и так. В Нью-Йорке можно делать деньги как угодно. Немного, но уж побольше, чем ничего.

— Да, лучше, чем ничего. Но не так уж и много, вы сказали? Мне нужно гораздо больше, чем «не так уж и много». Что обдумаю эту мысль позже, тем более в Манхэттене бесчисленное количество углов. Спасибо, милейший. Не хочу вас задерживать. Только мой вам совет. Бесплатно, разумеется.

Человек развел руками:

— А ты заткнешься, если я скажу — нет?

Сен-Жюст улыбнулся:

— Я советую поменять вам дату конца света. Сделайте его, например, тринадцатого мая, только через год? Близкая смерть не вызывает стремление отдавать деньги, зато надежда на спасение с помощью денежных подношений всегда вызывала энтузиазм. Спросите любого священника.

Глаза человека чуть не вылезли из орбит, но что-то он понял, потому что в конце концов улыбнулся и сказал:

— Точно. Точно, ты прав. Пасиба.

— Пожалуйста. Доброму дню — добрые деяния. — И Сен-Жюст, покачивая тростью, отправился дальше, читая названия улиц. Вскоре он подошел к зданию в западной части Центрального парка, между 61-й и 62-й улицами. Одна из двух медных табличек на здании гласила: «Издательство „Книги Толанда“. Основано в 1924 году».

Сен-Жюста остановил охранник в униформе, который дежурил возле лифтов. Но тот не растерялся, вложил двадцать долларов в протянутую ладонь охранника и поднялся в лифте на четвертый этаж.

Деньги, как понял Сен-Жюст, являлись движущей силой столицы. Деньги, также заключил виконт, размышляя над способом их получения, это первое, чем он займется после того, как разделается с неразберихой вокруг Толанда. Их отсутствие мешало ему наслаждаться новой жизнью.

Из лифта он вышел в холл, над которым поработал человек, явно лишенный воображения. Там не было ничего, кроме стола, нескольких витрин с книгами, изданными здесь, и двух потрепанных кожаных диванов голубого цвета.

Сен-Жюст улыбнулся, обнаружив на полках детективы про Сен-Жюста. Поскольку никто не встретил его, он решил сам поискать Нельсона Пинкера и свернул в левый коридор, что показалось правильным.

Ориентируясь на запах кофе, он прошел мимо нескольких пустых кабинетов без дверей, которые выглядели так, будто сюда привезли бумагу со всего Нью-Йорка. Каждый рабочий отсек был завален бумагами, они лежали даже на полу. На каждом столе стоял компьютер и личные вещи: фотографии, горшки с плющом посреди мусора, но ничто не могло смягчить гнетущего чувства, которое наверняка охватывало обитателей этих каморок.

Постепенно кабинеты становились больше, даже двери появились. На одной из них Сен-Жюст обнаружил имя Бернис. А вскоре увидел тяжелую дубовую дверь, слегка приоткрытую. Он понял, что там кто-то есть, услышав жужжание какого-то механизма. На латунной табличке Сен-Жюст прочитал имя Нельсона Пинкера.

Превосходно. Значит, он верен своему слову. Несомненно, сидел в кабинете, трудился, не покладая ухоженных рук, над финансовыми документами. Возможно, приводил в порядок счета так, как ему этого хотелось или как этого хотелось бы аудиторам.

Сен-Жюст толкнул дверь тростью и увидел Нельсона Пинкера, который в серой футболке и темно-синих шортах бежал на месте. Это приспособление, как уже знал Сен-Жюст (спасибо Стерлингу за любовь к телевизору по утрам), называлось беговой дорожкой.