Похищение по-месикански - Дейли Джанет

Глава 23

В поселке Шейлу ожидало душераздирающее зрелище. Захваченных членов банды Рафаги согнали всех вместе, как животных на бойню. Их число свидетельствовала о том, что ускользнуть удалось немногим. Раненые в перестрелке тоже были здесь, они стонали от боли. Среди них Шейла не увидела Ларедо и не отважилась спросить о нем – пока.

Солдаты, охранявшие пленников, не обращали внимания на плачущих женщин, умолявших допустить их к раненым мужьям. За юбки женщин цеплялись испуганные ребятишки. Самые маленькие из них вопили от страха, в то время как дети постарше с полными слез глазами тревожно озирались по сторонам.

Офицер, сопровождавший Шейлу, не стал задерживаться перед толпой пленных, а проследовал дальше к домам, где его люди обыскивали убогие строения в поисках укрывшихся. Шейла старалась не выказывать чувств, которые вызвало в ней увиденное.

Ей удавалось сохранять внешнее безразличие до тех пор, пока они не подъехали к крайнему дому. При виде Елены, стоящей на коленях и обнимавшей ноги мужчины, неестественно осевшего в кресле, Шейла остановила лошадь. На земле рядом с креслом лежало ружье. На груди у мужчины расплылось кровавое пятно.

Когда Шейла остановилась, офицер обернулся, не понимая, что привлекло ее внимание. Елена подняла голову и, смахнув слезы, гордо встала перед ними, положив руку на плечо мертвого мужа. Она начала что-то говорить по-испански, голос ее дрожал и срывался от волнения.

– Вы понимаете по-испански, сеньора? – спросил офицер.

– Очень плохо, – пробормотала Шейла, не в силах отвести взгляд от Елены.

– Эта женщина говорит, что, увидев солдат, она выкатила кресло за дверь и вложила в руки мужу ружье. Она говорит, что солдаты убили его, словно он был бойцом. Она говорит, что теперь он настоящий мужчина, потому что свободен, – перевел офицер.

У Шейлы комок встал в горле. Она тронула лошадь и, почувствовав на себе любопытный взгляд офицера, объяснила:

– Ее муж был парализован и беспомощен, как дитя.

– Вы знали эту женщину? – спросил он.

– Как вы изволили заметить, капитан Эчеверия, я пробыла здесь довольно долго, – напомнила ему Шейла и пустила лошадь галопом.

Когда они достигли загона, он помог ей спешиться. Его галантность и внимание не обманывали Шейлу. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы он оставил ее одну хотя бы ненадолго.

Следуя за ней как тень, офицер проводил ее до навеса и вежливо поинтересовался:

– Могу я предложить вам воды?

– Нет, спасибо, – коротко отказалась она.

Он встал рядом.

– Мы скоро покинем это место. Не желаете ли что-либо взять с собой? Я распоряжусь…

– Нет, у меня ничего здесь нет своего, – перебила его Шейла. Она положила руку на живот. Ребенок Рафаги – вот единственное, что она собиралась взять с собой.

– Я так и думал. Представляю себе, как вам не терпится уехать отсюда. Вы прошли через такие испытания – гибель мужа, потом жизнь в плену у этих уголовников. Вы очень сильная женщина, сеньора Таунсенд.

– Прошу вас… – Его сочувственные речи были невыносимы. – Я не хочу вспоминать обо всем этом.

– Я понимаю. – Он почтительно склонил голову. – Вам не хочется говорить на эту тему.

– Совершенно верно, – резко подтвердила она.

Шейла закрыла глаза, чтобы не видеть ничего вокруг. Если бы она могла к тому же еще ничего не слышать! Ей хотелось плакать, как женщины в поселке, но она была вынуждена молчать, пряча в душе свое горе. Даже намека на страдание не было на ее лице, когда офицер вернулся и объявил, что пора ехать.

Шейла скакала впереди отряда, рядом с офицером. Когда они подъехали к крутой тропе, она оглянулась назад, на каньон, хорошо понимая, что уже никогда не вернется в это место, ставшее для нее, несмотря ни на что, домом.

Никогда уже здесь не будет селения, отрезанного от всего остального мира. Сюда вторглись чужие, и люди, жившие здесь, уже не найдут свободы и безопасности в этих стенах. Каньон навеки потерян для них.

Взор ее исполнился печали, но она быстро взяла себя в руки, заметив, что офицер смотрит на нее. Солдаты, которым было приказано догнать Рафагу, встретили их на вершине холма и доложили, что преступник ушел, исчез без следа, словно ветер, в честь которого он получил прозвище. Ресницы Шейлы затрепетали, но она не выказала никаких других признаков радости.

Горный ветерок коснулся ее щек в прощальной мимолетной ласке. Внезапно Шейлу пронзила мысль, что она уже никогда не увидит Рафагу. Она старалась не думать об этом, когда они начали спуск.