Неприятности в Валентинов день - Гибсон Рэйчел

Потом она ушла, бесшумно прикрыв за собой дверь, потому что именно так ты поступаешь с мужчиной из своих фантазий. Ты уходишь до того, как сделаешь что-нибудь глупое, например, останешься до утра. Прежде чем ты сможешь обмануть себя и решить, что это все реально.

На следующее утро Роб вошел в «М&С» и тут же начал искать Кейт взглядом. Она стояла за кассой и пробивала для Регины Клэдис товары, доставая их из голубой пластиковой корзины. Кейт выглядела хорошо. Хорошо в том смысле, что Робу захотелось взвалить ее на плечо и унести домой. Пожилая женщина что-то сказала, и Кейт рассмеялась: теплый, веселый звук, который проник между ребрами Роба и угнездился у него в груди.

— Доброе утро, Роб, — окликнул его Стэнли со своего места у кофейного автомата.

— Привет, Стэнли.

— Привет, Роб, — сказал Диллон Тэйбер поверх кружки с кофе.

— Привет, шериф. Как дела? — спросил Роб, проходя через магазин к кассе.

— Не жалуюсь.

Кейт подняла глаза на Саттера. Уголки ее губ изогнулись совсем чуть-чуть, как будто она изо всех сил старалась удержаться от улыбки. На ней была белая рубашка, завязывавшаяся шнурками под грудью, и какая-то черная штучка под ней. Рубашка не была по-настоящему обтягивающей и не открывала взгляду ничего любопытного, но все-таки умудрялась быть чертовски сексуальной.

— Вы должны попробовать желе «Халапеньо», — сказал Роб Регине, вставая в очередь позади пожилой леди. — Оно на самом деле вкусное.

— То же самое говорит Кейт, — Регина повернулась и уставилась на него сквозь толстые линзы очков. — Но я пас.

— Ладно, но вчера я видел, как Иона с Адой сошлись в рукопашной.

Увеличенные глаза Регины прищурились.

— С чего бы это им спорить?

Об этом Роб не подумал.

— Кто знает, что заставляет некоторых женщин сбрасывать перчатки.

— Ха!

— Это ваш шанс, Регина, — сказала Кейт с улыбкой, которую больше не могла сдерживать.

Как только пожилая леди забрала свой пакет и удалилась, Роб занял ее место у кассы.

— Нам надо кое о чем поговорить, детка.

Улыбка Кейт увяла:

— Ты снова называешь меня деткой.

— Я знаю. — Он положил ладони на прилавок и наклонился ближе. — Ты хочешь поговорить здесь или в более укромном месте?

Кейт оглядела магазин, потом ее карие глаза встретились с глазами Роба:

— В кабинете моего деда.

— Показывай дорогу.

Обходя прилавок, Роб взглядом скользнул по спине Кейт, обтянутой белой рубашкой, до пояса черных брюк. Прошлой ночью он наконец-то увидел ту татушку: она была голубой и золотистой и покрывала почти половинку прекрасной гладкой попки.

Ему нравилась татушка. Ему все нравилось в Кейт. Кроме одного.

— Почему ты ушла ночью, не сказав мне ни слова? — спросил он, как только они оказались одни.

Кейт прислонилась спиной к закрытой двери, рыжие волосы спадали ей на плечи.

— Ты спал, и я не хотела будить тебя.

— Какого черта ты вообще ушла?

Когда он проснулся и обнаружил, что ее нет, он был зол. И не только потому, что хотел еще раз принять вместе с ней душ.

— Я не могла остаться. Особенно после лекции о прелюбодеянии, которую выслушала от своего деда.

В прошлом Роб использовал женщин, и они использовали его. Но он не хотел повторения этого с Кейт. У него был плохой брак. Этого он тоже не хотел. Он хотел чего-то между. Того, чего не имел прежде. Женщину в своей жизни, которая на самом деле нравилась ему вне постели. Он сделал шаг к Кейт и пропустил ее волосы сквозь пальцы, глядя ей в глаза. Глаза, которые прошлой ночью смотрели на него, сверкая от того же мучительного желания, которое он чувствовал к ней.

— Если ты не остаешься на ночь, по крайней мере скажи мне. Даже если я сплю. Тогда я не буду слоняться по дому в поисках тебя, думая, что, возможно, ты потерялась в моем особняке.

Кейт прикусила нижнюю губу:

— Ты это в самом деле делал?

— Ну… да.

Может быть, он не должен был признаваться в этом. Прежде чем он успел выболтать еще что-то, что могло смутить его, он поцеловал ее. Он намеревался просто легонько коснуться ее губ, но слишком долго был без этой женщины. Желание и нужда, которые не были удовлетворены прошлой ночью, сгустились внизу его живота и закрутились в тугой узел. Губы Кейт раскрылись, ее язык коснулся языка Роба: гладкий и теплый со вкусом какао, взбитых сливок и Кейт.