Неприятности в Валентинов день - Гибсон Рэйчел

— Ты мне нравишься, — прошептала Кейт, пробежав пальцами по его волосам. Казалось, Роб точно знает, что нужно сказать, чтобы сломить ее сопротивление. — Даже когда я действительно изо всех сил стараюсь почувствовать к тебе неприязнь.

Саттер обхватил ее за талию, приподнял и посадил на прилавок.

— Ты только подумай, как бы мы могли повеселиться, если бы ты так сильно не старалась, — он встал между ее ног и скользнул руками под юбку. И начал поднимать ладони все выше по гладким бедрам. Тепло его прикосновения распространилось по ее паху.

Кейт, собрав последние остатки разума, схватила Роба за запястья и сказала:

— Мы не можем здесь этим заниматься. Мне надо вернуться к работе.

Он поцеловал ее в шею:

— Что на тебе?

Кейт наклонила голову набок. Хорошо, еще минутку.

— Юбка.

— Нет, — его палец задел кромку ее трусиков. — Здесь. На ощупь это кружево.

— Так и есть.

— Какого цвета?

Какого цвета? В этот момент она не могла вспомнить.

— Белого.

Возможно.

Глубоко в его горле зародился стон, и Роб отстранился достаточно далеко, чтобы посмотреть Кейт в лицо:

— Покажи мне.

— Прямо сейчас?

— Да.

— Кто-нибудь может зайти.

— Никто не придет.

— В последний раз, когда я была здесь, пришли два маленьких мальчика.

Роб провел руками вверх по ее бедрам и прижал большие пальцы к шелку, прикрывавшему ее.

— Твои трусики промокли.

— Мне надо пойти и помочь Стэнли, — прошептала Кейт на вдохе. — К пяти в магазине становится людно.

Роб улыбнулся:

— Значит, у нас есть около часа.

— Кто-нибудь может зайти сюда, — снова запротестовала Кейт, но не убрала его руку.

Роб скользнул большим пальцем под трусики и коснулся ее там.

— Тебе это беспокоит?

Беспокоит? Роб ласкал ее влажную плоть, и Кейт внезапно не смогла вспомнить вопрос. О, да.

— Кто-нибудь может зайти.

— Подними свою юбку так, чтобы я мог снять твои трусики зубами.

Могла ли она позволить мужчине, с которым лишь однажды занималась сексом в темном магазине, снять зубами свое нижнее белье? Прямо сейчас? Кейт посмотрела в его полуприкрытые глаза, полные желания и обещания великолепного секса, провела руками по его плечам и рукам и подняла юбку до талии.

Роб улыбнулся и опустил взгляд к ее бедрам.

— Я так давно хотел сделать это, — он поцеловал ее губы и шею, затем встал перед Кейт на колени, посмотрел ей в глаза, и его улыбка была полна обещания темного, восхитительного греха. — Положи ноги мне на плечи, — сказал он, подтаскивая ее к краю.

Кейт оперлась руками на прилавок за спиной, когда Роб поцеловал ее под коленями и двинулся дальше. Он не стал тратить время на прелюдию и занялся делом: отодвинул в сторону трусики и притянул ее к своему рту. То, что последовало далее — жаркий рот, который втягивал ее плоть — лишило Кейт дыхания и заставило откинуть голову назад.

Роб целовал ее между бедер так же, как целовал в губы: с ошеломляющей страстью, заставляя исторгать бессмысленные звуки наслаждения. Кейт закрыла глаза, пока желание пульсировало и грохотало под ее кожей, вышедшее из-под контроля и вынуждавшее ее поджимать пальцы в туфлях.

Он ласкал ее языком, нажимая на влажную плоть, вбирая ее в рот для сладкого поцелуя, который почти заставлял Кейт кончить. Снова и снова Роб подводил ее к самому краю, только чтобы отстраниться и коснуться ее пальцами или прикусить внутреннюю сторону бедра. Каждый раз он поднимал ее все выше и выше, пока глубокий сокрушительный оргазм не заставил Кейт разлететься на мелкие кусочки. Оргазм, который начался в глубине ее живота и вырвался наружу, промчавшись по коже, как жидкий огонь: пальцы и под коленями покалывало, и она услышала свой голос, выкрикивавший имя Роба. Казалось, наслаждение длилось вечно, а потом он оказался над ней, целуя, лаская ее грудь через одежду.

Как всегда, его окружало желание, горячее и осязаемое. Кейт почувствовала эту непреклонную силу, когда обняла Роба за шею и поцеловала его горло. Он потянулся за бумажником и достал презерватив. Кейт забрала его. Расстегнув брюки, Роб спустил их и белые боксеры по бедрам.

Кейт взяла в руку его толстый пенис и натянула тонкий латекс на головку и дальше по длинному древку до самого основания. Роб смотрел на свою женщину: огонь и желание, и жадность горели в его глазах, пока она вводила его член в себя. Саттер склонил голову к ее губам, и его язык ворвался ей в рот, когда он вошел в ее тело, заполняя Кейт так плотно, так глубоко, что если бы она не была уже подготовлена, он причинил бы ей боль.