Последняя республика - Суворов Виктор

Красная Армия готовила внезапный удар на 6 июля 1941 года, и потому, как перед любым грандиозным предприятием, шла лихорадочная подготовка. В танковых войсках это выглядит так: гусеницы менять или перетягивать, двигатели регулировать, коробки передач перебирать, менять катки, разбирать оружие, а перед проведением работ — боекомплект из танков выгружать, топливо и масла сливать. (Немцы этот момент проскочили в середине июня.) Внезапный удар по любой армии в такой ситуации смертелен. Красная Армия, правда, была столь сильна и огромна, что вынесла даже и это. Случилось вот что: перед тем, как бить зверя в его собственной берлоге, наши охотники разобрали оружие для чистки, смазки, последней проверки, а зверь в этот момент вломился в наш дом. Именно поэтому Сталин сумел захватить только половину Германии…

Красная Армия готовила агрессию, и потому десятки тысяч тонн запасных частей для танков, сотни тысяч тонн танкового топлива и боеприпасов были сосредоточены в приграничной полосе (то же делали и немцы, конечно, в несравнимо более скромных масштабах). Внезапный удар, советские войска отошли на несколько километров, — и это конец: лучшие в мире танки остались без топлива, без боеприпасов, без запасных частей.

Красная Армия готовила агрессию, и потому дополнительные тысячи танков тайно перебрасывались железнодорожными эшелонами к границам. Война застала эшелоны в пути. Если перебит один рельс и ваш эшелон остановился в поле, пехота попрыгала из вагонов и пошла воевать, но как с платформы снять KB, который весит 47 тонн?

Красная Армия готовила агрессию, а к обороне не готовилась. Советские лидеры не верили, что Германия способна напасть. И у них были достаточные основания так считать. Советская разведка докладывала о состоянии дел в германском танкостроении. Вывод напрашивался простой и единственный: Германия к войне не готова и в ближайшие годы, пока не создаст тяжелых танков, войну не начнет. Но Германия начала. (Что Гитлеру оставалось делать?) Германская авиация нанесла внезапный удар по советским аэродромам, и это имело самые страшные последствия. Даже без боеприпасов, даже без топлива и запчастей, даже после потери тысяч танков у границ и в эшелонах мощь советских танковых войск была циклопической. Но противник господствует в воздухе. Советские разведывательные самолеты не могут подняться в небо. А если и поднимутся, их сбивают. Нашему советскому циклопу выбили глаз. Без разведывательных самолетов он не видит ничего. Другие виды разведки в этой ситуации не помогут: пока шпионы передадут свои микропленки… В скоротечном танковом бою нужно знать именно в данный момент, что делает противник, куда повернули его танковые клинья. Но наш циклоп слеп. Он машет стальными кулаками и ревет в бессильной ярости. У немцев было потрясающе мало танков, все немецкие танки были устаревшими. Но они зрячие, а мы слепые.

Ключ к пониманию событий 1941 года надо искать и в конструкции наших тяжелых танков. Вернемся к «устаревшему» танку Т-35. Создавался он как «танк дополнительного качественного усиления при прорыве укрепленных полос». Имеются в виду долговременные фортификационные полосы типа «Хейльсбергского треугольника» в районе Кенигсберга или оборонительной линии по хорде излучины, образуемой слиянием рек Одер и Варта. Задача прорывать укрепленные полосы противника планировалась на июль, но Гитлер ударил раньше, и задача эта отпала. Инструмент есть, а работы, для которой он создан, нет. Приходится инструмент использовать не по назначению. А вот для быстротечного танкового боя Т-35 не предназначался. Он против укреплений противника, которые стоят на месте и никуда не уйдут. Он для спокойного, рассудительного прогрызания. А в скоротечном бою Т-35 действительно неповоротлив, неуклюж, высок.

И KB — это танк прорыва. Так официально и назывался. Особенно ярко наступательные характеристики выражены у КВ-2. Это был тот же KB, только с очень мощным вооружением и, понятно, с другой башней, в которую это вооружение устанавливалось. КВ-2 создан в рекордно короткий срок (за один месяц) в ходе «освободительной» войны против Финляндии. КВ-2 успел повоевать до того, как эта короткая война завершилась. КВ-2 создавался на основе опыта прорыва мощных фортификационных линий: железобетонные доты покорялись только орудиям очень крупного калибра, да и то, если их удавалось подтянуть близко и ударить в упор. Но подтянуть вплотную орудие большой мощности было практически невозможно: снайперы, пулеметчики, артиллеристы противника уничтожали расчеты орудий и тягачей до того, как орудие успевало развернуться на огневой позиции. И родилась идея поставить что-нибудь очень мощное на шасси KB, прикрыв 100-мм броней, которая предназначалась для строительства советских крейсеров. Эту идею и осуществили в КВ-2, поставив на него самое мощное, что только можно — 152-мм гаубицу. Гаубица — это оружие наступательное, по идее. У гаубицы крутая навесная траектория. Это хорошо, когда мы идем вперед, а противник обороняется, и нам надо из траншей и блиндажей его выкуривать. А если мы сами обороняемся, то тогда надо останавливать тех, кто идет на вас в полный рост. Для такой работы нужна не гаубица с навесной траекторией, а пушка — с настильной. 152-мм гаубица на КВ-2 — это для добротной работы по прорыву. Цель— бетонный дот. Он неподвижен. Спешить нам некуда: зарядили чудовищное свое орудие и ударили. А вот в оборонительной войне, в скоротечном бою гаубица огромного калибра преимуществ не имеет: ее долго заряжать. И снаряды на КВ-2 не те, что нужны в оборонительной войне. Помните их: не бронебойные, останавливать танки агрессора, а бетонобойные. Но нет и быть не может на нашей территории немецких бетонных сооружений. Чтобы встретить такие сооружения, надо перейти пограничную реку. Надо вломиться в Восточную Пруссию, там у Кенигсберга — железобетонные оборонительные сооружения противника, и на подступах к Берлину, на Зееловских высотах. Кстати, все КВ-2 в июне 1941 года были собраны там, где им и следовало быть: в Литве, у границ Восточной Пруссии.