Последняя республика - Суворов Виктор

Историки уверяют нас, что Сталин не мог напасть на Гитлера в 1941 году, ибо у него еще не все было готово к войне. Самое раннее «с минимальными шансами на успех» — в 1942 году. Согласимся. Но тогда поймем и Сталина, который видел германскую «готовность» к войне и тоже никак не хотел верить, что Гитлер способен напасть в 1941 году. Еще раз сравним цифры и спросим у историков: а в каком году Гитлер мог бы напасть «с минимальными шансами на успех»? Военная наука требует, чтобы нападающий имел минимум трехкратное превосходство сил. В противном случае нападение превращается в авантюру. В противном случае нападающий рискует кончить тем, чем кончил Адольф Гитлер. Спросим историков: в каком году Гитлер мог иметь трехкратное превосходство в области тяжелого танкостроения?

Некоторые историки упрекают Сталина в близорукости: разве трудно было догадаться, что замышлял Гитлер? Раз в мае 1941 года германские конструкторы начали рисовать эскизы первого германского тяжелого танка, значит, в июне начнется вторжение? Неужто непонятно?

Но в близорукости надо упрекать не Сталина, а некоторых историков: у Сталина в 1941 году тяжелые танки уже нарисованы, созданы в металле, испытаны на полигонах и в боях, пущены в серию, поступили на вооружение войск и ночами тайно перебрасываются к германским границам. Братья историки, разве трудно догадаться, что замышлял Сталин?

ГЛАВА 22

КАКИЕ ТАНКИ СЧИТАТЬ ЛЕГКИМИ?

1

Главное для историка — факты. Для агитатора — интонация.

Коммунистические историки часто скатывались с высот научного анализа в низины горлопанства. Они говорили о «легких и устаревших» советских танках таким презрительным тоном, что у всех сформировалось устойчивое пренебрежительное к ним отношение. А о германских танках они не говорили ничего. Создавалось впечатление: у Сталина — легкие и устаревшие, у Гитлера — тяжелые и новейшие. Этого эффекта горлопаны и добивались.

Мы уже выяснили, что в 1941 году ВСЕ танки Гитлера были устаревшими. Добавлю: и все были легкими. Мы с ними разберемся. Сейчас пока — о легких сталинских танках.

Действительно, у Сталина среди прочих было много легких танков. Но нет ничего в том плохого. Танк — инструмент. Инструмент для работы.

Кувалда тяжелее молотка, разве из этого следует, что она лучше?

Есть работа, для которой лучше кувалда, а есть — для которой лучше молоток.

Танк в двадцатом веке выполнял ту же роль, что кавалерия во все предыдущие века. Кавалерия делилась традиционно на тяжелую и легкую. Казалось бы, тяжелая лучше легкой: огромный человечище, на огромном коне, весь в броне, и конь — в броне, в правой руке копье — троих насадить можно, как кузнечиков на иголку, в левой — непробиваемый щит…

А вот монгольский конник: маленькая лошадка, всадник — не гигант, никакой броневой защиты, вооружение — лук да кривая сабелька.

Чингисхан завоевал необозримые просторы и покорил многомиллионные народы только легкой конницей. Тяжелых рыцарей у него не было. Они Чингисхану были не нужны. И вот почему. В тактике мы побеждаем оружием. Для боя нам требуются мощное оружие и тяжелая броня. А в стратегии мы побеждаем маневром.

Но как мог монгольский воин сражаться с доблестным рыцарем? Ответ: он был не так глуп, чтобы сражаться. У него преимущество в скорости, маневренности и, если хотите, в запасе хода. Он может за сутки пройти столько, сколько ни один рыцарь не пройдет. И потому конник Чингисхана может победить маневром кого угодно. Рыцари выстроились для боя, а легкая монгольская конница боя не принимает, она просто обходит рыцарей стороной и грабит их обоз, сжигает позади мосты, города и деревни. Имея превосходство в подвижности, монгольская конница могла в любой момент ударить во фланг, в тыл, а в случае неудачи — просто отойти, оторваться. Монгольская конница могла держаться рядом с противником, изматывать его, но всегда быть недосягаемой. Как цыганята на базаре: маленькие, нахальные, проворные, юркие, мордочки корчат, а попробуй хоть одного поймать.