Сталин и разведка - Дамаскин Игорь Анатольевич

Да и существовали ли эти агенты на самом деле, неизвестно. Имеется три версии на этот счет. По одной из них, под этими псевдонимами скрывались: генерал-майор Ганс Остер, начальник штаба абвера, Карл Герделер — руководитель консервативной оппозиции Гитлеру (оба казнены после покушения на Гитлера в июле 1944 года), Ганс Бренд Гизевиус, сотрудник абвера и немецкий вице-консул в Цюрихе, полковник Фриц Бетцель, начальник отдела анализа разведданных юго-восточной группы армий в Афинах, Карел Седлачек, офицер чехословацкой разведки, работавшей в Швейцарии, и еще какие-то неизвестные люди.

По второй версии, источники, которых Люси называл своими, в действительности работали на швейцарскую разведку, которая таким образом передавала русским информацию, способствовавшую разгрому фашистской Германии.

Наконец, по третьей версии, группа Люси являлась прикрытием, через которое англичане передавали русским разведывательные данные, полученные в ходе работы в Блетчли-Парке. Там английские специалисты в глубочайшей тайне занимались раскрытием шифров немецкой шифровальной машины «Энигма». Сам факт этой работы настолько глубоко скрывался англичанами, что они даже пожертвовали городом Ковентри и его населением: с целью не допустить утечки информации о том, что перехвачены и расшифрованы немецкие переговоры о предстоящем налете на Ковентри, город был оставлен беззащитным и был полностью разрушен. Немцы так никогда и не узнали, что секрет «Энигмы» известен.

Читатель вправе выбирать любую из трех версий.

Кстати, чтобы не возвращаться к Блетчли-Парку, упомянем о том, что информацию оттуда, начиная с 1943 года, регулярно передавал в Москву «пятый человек» «Кембриджской пятерки» — Джон Кернкросс. А учитывая, что англичане делились с нами своей информацией весьма «дозированно», надо думать, что информация Кернкросса была более полной.

Что же касается «Красной тройки», то швейцарские специалисты, под давлением немцев, вынуждены были принять меры. В результате передатчики были запеленгованы, а радисты и другие члены разведгрупп арестованы. Но швейцарские власти, чувствуя, что крах гитлеровской Германии близок, не торопились ни с передачей арестованных Германии, ни с судом над ними. Самому Радо удалось избежать ареста. Он бежал в освобожденные районы Франции. В сентябре 1944 года все арестованные были выпущены на волю под обязательство не покидать до суда территорию конфедерации. Суд состоялся уже после конца войны, в октябре 1945 года. Пятеро обвиняемых в разведывательной деятельности на территории Швейцарии были осуждены заочно. Остальным, кроме Ресслера, которого оправдали, были вынесены обвинительные приговоры, но все были выпущены на свободу.

После освобождения Парижа в августе 1944 года туда прибыли все оставшиеся на свободе нелегальные резиденты и некоторые из их помощников: Л. Треппер, И. Венцель, Ш. Радо, Р. Дюбендорфер, П. Бетхер, А. Фут. А. Гуревич прибыл не один: вместе с ним был завербованный (!) им начальник зондеркоманды Паннвиц, его секретарша Кемпа, радист Стлука и архив зондеркоманды.

В январе 1945 года из Парижа на советском самолете были отправлены в Москву двенадцать человек. По пути, во время остановки в Каире, Ш. Радо, запуганный Л. Треппером тем, что ему придется отвечать за провал резидентуры, бежал и обратился в английское посольство с просьбой о политическом убежище. Но англичане выдали его советской власти.

По прибытии в СССР Ш. Радо, Л. Дюбендорфер, Г. Бетхер, Л. Треппер, И. Венцель, А. Гуревич были арестованы по обвинению в шпионаже и сотрудничестве с гестапо. Все они провели в лагерях по 9—10 лет и были выпущены только после смерти Сталина. Все обвинения с них были сняты. Позднее Ш. Радо был награжден орденами «Дружба народов» и «Отечественной войны» 1 степени. У. Кучински. которая обосновалась в Англии, продолжила работу с советской разведкой. Она, в частности, была оператором ученого-атомщика К. Фукса. В 1950 году вернулась в ГДР. Была награждена вторым орденом Красного Знамени…

* * *

Немалую роль в принятии Сталиным решения о переброске войск с Дальнего Востока для обороны Москвы сыграла информация Токийской резидентуры «Рамзай». Шифровки Рихарда Зорге, основанные на сведениях, поступавших из высокопоставленных японских источников и из германского посольства, подтвердили намерение Японии не ввязываться в войну с Советским Союзом.

15 августа 1941 года Рихард Зорге сообщил, что Япония решила отказаться от начала войны до наступления зимы из-за «чрезмерного напряжения японской экономики». За свою телеграмму: «Можно считать, что Советский Дальний Восток не подвергнется нападению Японии», он получил специальную благодарность Центра.