Астронавты Гитлера - Первушин Антон Иванович

Достигнутые английскими ракетчиками успехи побудили и все остальные воюющие государства Европы к заимствованию опыта. Россия, Дания, Египет, Франция, Италия, Нидерланды, Польша, Пруссия, Сардиния, Испания и Швеция создали в составе своих армий ракетные батареи. В ту пору деятельность ракетчиков сводилась к тому, чтобы, во-первых, узнать все возможное о новинках Конгрева и получить образцы; во-вторых, скопировать английские достижения и, в-третьих, каким-либо образом усовершенствовать ракеты.

Например, голландская армия начала с того, что закупила большое количество ракет Конгрева. Но, когда дело дошло до запуска, ракеты, пролежавшие целый год на складе, оказались негодными. Поэтому решено было продолжить опыты с голландскими ракетами, которые не имели направляющего стержня. Капитан де Бур предложил стабилизировать ракету в полете тремя металлическими лопастями, вес которых был значительно меньше веса направляющего стержня. Но, по-видимому, голландцы не были удовлетворены этой ракетой, так как через два года снова заказали в Англии партию ракет Конгрева. Проведя новые эксперименты, голландцы решили ввести ракеты на вооружение только колониальных войск. Это дало им возможность выиграть в 1825 году сражение против 6000 туземцев на Целебесе.

В 1819 году, после того как удалось выведать все секреты Конгрева, в Германии вышла книга по этому вопросу, написанная генералом Бемом, а в 1829 году появился и немецкий перевод оригинального труда Конгрева.

По примеру Конгрева в 1812 году в австрийской армии был организован специальный ракетный корпус под командованием Августина, успешно действовавший во время войны с Италией и Венгрией в 1848-49 годов. Почти одновременно специальная ракетная часть появилась и в Пруссии.

Что касается способа набивки военных ракет, применявшихся в XIX веке, то Конгрев применял преимущественно ракеты с конической пустотой. А, например, в Австрии применялись ракеты со сплошной забивкой и с выдавленным в ней углублением. В более позднее время в Пруссии, а также в Австрии применялись ракеты также со сплошной набивкой, в которой высверливалось простое или же ступенчатое цилиндрическое отверстие.

Развитие ракет шло своим ходом, однако в конце 1860-х годов большинство ракетных частей в армия Европы были расформированы. Причина в том, что артиллерия тоже не стояла на месте, появился бездымный порох, орудия стали заряжать с казенной (тыльной) части ствола, увеличивалась дальнобойность и точность стрельбы, и военные вновь охладели к «странному» оружию. Правда, ко второй половине XIX века значительно улучшилась и точность стрельбы боевых ракет, но они все же никак не могли соперничать с новыми орудиями. К этому времени морские и полевые дальнобойные пушки с расстояния в несколько километров двумя-тремя выстрелами легко поражали даже одиночную цель небольших размеров – будь то вражеский корабль или береговое укрепление.

Последнее сообщение о боевом использовании ракет в XIX веке относится к России. Оно имело место во время затянувшейся Туркестанской войны. Доклады полковника Серебренникова, участвовавшего в той кампании, содержат много высказываний о «ракетных установках», но дают о них весьма незначительную информацию. В «Технической энциклопедии», опубликованной в 1897 году, например, сказано, что эти ракеты имели диаметр около 50 миллиметров и весили примерно 4 килограмма. Эти «ракетные установки» напоминали треноги топографов, только на месте прибора находилась пусковая труба. Первое упоминание о применении ракет в Туркестанской войне относится к 1864 году, а последнее – к сражению при Геок-Тепе, которое произошло 12 января 1881 года.

К последней трети XIX века ракеты снова потеряли боевое значение и вскоре повсеместно были сняты с вооружения.

Второе рождение европейских ракет связано не с боевыми возможностями, а с принципиально новыми идеями, которые ракеты своим существованием порождали. Впервые мысль о возможности применения военных ракет Конгрева для спасения людей с терпящих бедствие кораблей путем перебрасывания на этот корабль троса пришла в голову прусскому ткачу Эрготту Шеферу, который сделал нужные чертежи и представил их в 1784 году командующему артиллерией прусского короля Фридриха II. Специальной комиссии артиллерийских офицеров было поручено определить ценность этой идеи, но большинство членов комиссии знали море только по книгам и решили, что изобретение непрактично.