Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 2 - Гитин Валерий Григорьевич

Папа покорно пересел в карету корсиканца, которая тут же тронулась и помчалась в Париж. Это напоминало похищение, но никак не торжественную встречу первосвященника.

Второго декабря в соборе Парижской Богоматери состоялось торжественное венчание и помазание на царство Наполеона Бонапарта.

Я представляю себе участников этого акта: сановников, генералов, кардиналов, баронов нового образца, таких же герцогов, графов и князей, сморкающихся в руку и расставляющих пальцы веером, и при этом самого настоящего Папу Римского, который берет с алтаря большую императорскую корону, чтобы водрузить ее на голову Наполеона Бонапарта, как десять столетий назад Папа Римский в соборе Святого Петра водружал ее на голову Карла Великого.

И тут имеет место совершенно непредвиденный, немыслимый, но общеизвестный исторический факт. Коронуемый проворно выхватывает корону из рук Папы Римского и напяливает ее себе на голову! Все только ахнули, даже «новые графья». Далее Жозефина опускается перед ним на колени, и он надевает ей на голову корону поменьше. Вот так. Мы, мол, никому и ничем не обязаны…

Не нужно было этого делать, ох не нужно. Это коронование было, по сути, началом конца или той последней каплей, которая переполнила чашу терпения глав европейских государств, даже тех, которые до этого времени не придавали должного значения кровавому балагану, устроенному тем, кого уже все без исключения называли не иначе как «корсиканским чудовищем».

Спешно была образована новая, третья по счету, антифранцузская коалиция, руководимая британским премьер-министром Уильямом Питтом (1759—1806 гг.), который, ввиду совершенно реальной угрозы вторжения французской армии, сформированной в Булони, был готов пойти на любые затраты ради спасения Англии от наполеоновского владычества. Он пообещал полное материальное обеспечение любой антинаполеоновской инициативе, от кого бы она не исходила.

Это обещание весьма существенным образом подогрело благородное негодование законных монархов против узурпатора, и вскоре новая коалиция уже готова была приступить к самым решительным действиям.

А Наполеон, в свою очередь, готовился к форсированию Ла-Манша и говорил, что ждет хотя бы одного туманного дня, чтобы навсегда покончить с «владычицей морей». Однако его планы изменились в одночасье, когда стало известно о том, что Австрия, Пруссия и Россия в союзе с Великобританией перешли от слов к делу и формируют огромную армию, которая способна оказать решающее влияние на ход европейских событий.

Наполеон, не раздумывая, начинает передислокацию своей группы войск, стоящей в Булони, и перебрасывает их на берега Дуная со скоростью, которая сделала бы честь и полководцам более поздних эпох. Он был чрезвычайно талантливым военачальником, и этого у него никак не отнять. Была проведена поистине блистательная операция, в ходе которой австрийская армия под командованием генерала Мака капитулировала в полном составе. Наполеон двинул свои войска на Вену и взял ее без каких-либо хлопот.

Это был удар, которого никак не ожидали участники коалиции, надеявшиеся на безусловную победу генерала Мака и, естественно, решение проблемы «маленького капрала», как называли Наполеона его солдаты. Не тут-то было…

Разгром Мака заставил призадуматься тех, кто рассчитывал на скорый мир в Европе. Российский император Александр I (1777—1825 гг.) приехал в Берлин, чтобы склонить прусского короля Фридриха Вильгельма III (1770—1840 гг.) к объявлению войны Наполеону, к чему тот не был готов морально. В конце концов он обрел необходимую решимость под влиянием энергичного красавца Александра, которого горячо поддержала королева Луиза (1776—1810 гг.), одна из красивейших женщин своей эпохи.

Игривая Луиза стала инициатором очень странного ритуала, когда они втроем спустились в мавзолей Фридриха II Великого и поклялись у его гроба в вечной и нерушимой дружбе. Описание этого ритуала обошло все европейские газеты, которые высказывались о нем в довольно ироническом тоне, замечая, что любовь втроем вполне допустима, однако же не у гроба Великого Фридриха, этого вечного военного оппонента России…