Лабиринты безумия - Бунич Игорь

Вождя это замечание Голикова почему-то привело в хорошее настроение: «Потом построим дороги, – сказал он. – Харошие дароги, товарищ Голиков».

Кроме того, продолжал начальник разведки, это вполне мог быть документ из архива немецкого генштаба, попавший в руки англичан после первой мировой войны, слегка ими подработанный и датированный как современный. В любом случае, пока не будут получены фотокопии самих документов, говорить об этом рано. В этом направлении уже работают в разных странах, и если такой документ действительно подписан Гитлером, то это станет известно точно и очень скоро.

Пока что можно точно сказать, что Германия к войне с СССР никак не готовится. Невозможно готовиться к войне с Россией, товарищ Сталин, не позаботившись о зимнем обмундировании для армии. Многие из еще служащих в вермахте, наверное, не забыли, как они вымерзали на Украине зимой 1918 года. Поэтому, если существует план нападения на нас, его осуществление должно было начаться с пошивки зимнего обмундирования для армии. А это сделать незаметно совершенно невозможно. Прежде всего необходим массовый забой баранов для пошивки нескольких миллионов полушубков. Но даже, допустим, что немцам удалось все это сделать незаметно. Все равно подобное мероприятие неизбежно в условиях германской экономики приведет к резкому снижению цен на баранину по всей стране. А вот этого уже скрыть совершенно невозможно.

Сталин остался очень доволен докладом начальника ГРУ и отпустил Голикова, удостоив рукопожатия и проводив до дверей кабинета. Несмотря на эти высшие проявления сталинской любезности, Голиков ушел озадаченным. Вождь ничего не сказал ему, что делать с автором «Сводки № 8» подполковником Новобранцем.

Еще накануне, во время разбора стратегических игр, Голиков обратил внимание, что Сталин никак не отреагировал на его, Голикова, доклад о начальнике информационного отдела и его вопиющем самовольстве, способном спровоцировать войну. Видимо, Сталин посчитал главным виновником всего этого дела Мерецкова и, сняв того с должности начальника Генштаба, решил не наказывать рядовых исполнителей. На всякий случай, направляясь в Кремль, Голиков подготовил рапорт о снятии Новобранца с должности и отдачи под суд «за самовольные действия, способные привести к тяжким последствиям». Но поскольку Сталин, вопреки ожиданиям шефа ГРУ, не сказал о подполковнике Новобранце и его «Сводке № 8» ни слова, то Голиков благоразумно решил пока не давать рапорту хода. Сталин сам вспомнит об этом, то рапорт всегда будет наготове.

Вернувшись к себе, Голиков вызвал Новобранца. Передал ему текст плана «Барбаросса», данные из Женевы и приказал все это проанализировать и доложить. Можно было не сомневаться, какой ответ даст подполковник.

Разведка НКВД также порадовала вождя. Утраченные связи на территории Германии, уничтоженные врагом народа Ежовым, восстанавливаются. Начальник ИНО НКВД Фитин доложил, что сразу после нового года резидент НКВД Александр Коротков, действующий под документами на имя Александра Эрдберга, отбыл в Германию, где 7 января встретился с «Корсиканцем», который сообщил ему, что в аристократических и интеллигентных кругах Германии растет убежденность в том, что Германия эту войну проиграет. «Садовый шланг» президента Рузвельта потряс эти круги, посчитавшими подобное заявление американского президента прямым объявлением войны гитлеровскому режиму. Эпоха громких побед вермахта кончилась, началась затяжная война, которой так все боялись, а потому оппозиция Гитлеру растет не только в этих изначально космополитичных кругах, но и в армии. В дополнение ко всему по Берлину ходит упорный слух, что Гитлер решил напасть на СССР. Тогда ему действительно конец. Однако сам «Корсиканец» склонен относиться к подобному слуху, несмотря на его очевидную вздорность, с известной осторожностью. Его информатор, Харро Шульце-Бойзен, служащий в главном штабе Люфтваффе, сообщил, что им дан приказ начать в широких масштабах разведывательные полеты над советской территорией с целью фотографирования всей пограничной полосы СССР. Иметь агента в штабе «Люфтваффе» – это было бы очень хорошо, но доказательств, что Шульце-Бойзен не провокатор, пока нет. Этот человек принадлежит к цвету немецкой аристократии.

Внучатый племянник знаменитого гросс-адмирала Тирпица, женат на родственнице князя фон Эйленбурга. В студенческие годы, во времена Веймарской республики, издавал журнал «Дер Гегнер» («Противник»), носивший антиправительственный характер, за что был однажды арестован. К гитлеризму имеет резко негативное отношение. Коротков вышел на Щульце-Бойзена непосредственно и узнал его ближе. От предложенных денег аристократ с негодованием отказался, считая, что его риск оправдан, «если он способствует грядущему падению фашизма».