100 великих заговоров и переворотов - Мусский Игорь Анатольевич

Эти несколько дней и ночей, которые проходили в ожидании штурма, нагнетали состояние психоза. Перед телекамерами взволнованные защитники Белого дома говорили, что они насмерть готовы стоять за свободу и демократию «Они не пройдут!» О том же говорило радио «Свобода». По городу ползли слухи об «Альфе». Тревога нарастала А с наступлением темноты еще больше усилилась. Стали строить баррикады. С балкона Белого дома отдавал команды Руцкой: в случае чего, огонь открывать без предупреждения!..

В 23 часа колонна БМП выдвинулась на патрулирование. На пересечении Садового кольца с Калининским проспектом при въезде в тоннель БМП и солдат стали забрасывать камнями, палками и бутылками, в траки вставляли арматуру. Трое москвичей при этом погибло.

Коллегия Министерства обороны приняла решение: «Вывести войска из Москвы». Эго произошло с 8 до 9 часов утра 21 августа 1991 года. А в 10 часов весь ГКЧП срочно прибыл в Министерство обороны. Крючков, Тизяков, Бакланов, Плеханов, Шенин настаивали на продолжении борьбы. Произошла грязная перебранка.

ГКЧПисты срочно выехали в аэропорт Внуково. Бакланов, Тизяков, Плеханов, Ивашко, Крючков, Лукьянов, Язов полетели в Крым. Лукьянов в телефонном интервью главному редактору «Московских новостей» Егору Яковлеву сказал, что Горбачева «незаконно удерживают» в Форосе, что он «не может не поехать к человеку, с которым его связывали 40 лет», что он полетит к нему во что бы то ни стало, даже если его «там прикончат».

Но это не мешало Лукьянову сидеть в самолете рядом с Баклановым и расспрашивать о встрече представителей Комитета с Горбачевым три дня назад, 18 августа, на «Заре». Спикер вникал в детали, стараясь обнаружить в словах, тоне, которым они произносились, пространство для маневра в предстоящем нелегком разговоре с президентом.

Позже многие будут недоумевать, зачем заговорщики полетели в Форос к президенту, столь грубо оскорбленному ими?

Конечно, в Москве сидеть сложа руки не было резона. Армия уходила. Верховный Совет России требовал возбудить против ГКЧП уголовное дело. Лукьянов, как только стало ясно, что заговор обречен, демонстративно отмежевался от ГКЧП, Янаев был полностью деморализован.

Уже через пятнадцать минут полета подтвердилась правильность принятого решения. В самолет позвонил начальник Генерального штаба министерства обороны СССР Моисеев. Он сообщил Язову, что Ельцин намерен отдать распоряжение задержать самолет в аэропорту и всех членов ГКЧП арестовать.

Ельцин также решил лететь в Форос освобождать Горбачева. Может быть, не вместе с Крючковым, но сам. Лично. Его пытались отговорить соратники: «Вас собьют, кому вы верите, Борис Николаевич!» И Ельцин сказал: «Ну ладно, Саша, давай ты». Вице-президент Руцкой взял самолет, к нему присоединилась группа офицеров. В Форос к Горбачеву первыми прибыли путчисты. Но Горбачев дождался истинных спасителей – посланцев Ельцина.

Руцкой влетел на объект «Заря» и увидел Горбачева, который произнес: «Саша, спасибо, что приехал, спас меня от этих подонков и негодяев». Они обнялись. В руках у Руцкого было оружие… В этот момент по лестнице спускалась Раиса Максимовна Горбачева. Руцкой вспоминал: «Ни одна актриса не может сыграть того, что было у нее на лице. Она думала, что я приехал их расстреливать».

Руцкой забрал чету Горбачевых в свой самолет, взял с собой Крючкова. Во время полета Руцкой и Горбачев выпили бутылку водки…

На этот раз Руцкой обогнал самолет, в котором летел Дмитрий Язов. На аэродроме маршала ждал генпрокурор Валентин Степанков.

Следователи посадили в машину арестованных ГКЧПистов. «Пазик» отвез их в санаторий «Сенеж». Это было часов в 6 утра. А в восемь на каждого из них уже были направлены видеокамеры, их начали допрашивать. В состоянии шока они стали говорить все. Первый допрос Язова закончился тем, что он попросил сказать несколько слов Горбачеву. Следователь разрешил. Обернувшись к камере, маршал произнес: «Дорогой Михаил Сергеевич, я старый дурак, ввязался в эту авантюру. До конца дней моих меня будет жечь позор за принесенные Вам, стране и народу обиды».

Правильно сказал кто-то из журналистов: «Горбачев вернулся в другую страну». Когда 23 августа Горбачев приехал в Белый дом на сессию Верховного Совета, его встретили плакатами «В отставку». Его время истекло. У страны появились другие герои. После путча наступило время Ельцина. Победители стали делить «трофейное имущество». Ельцин со своим аппаратом переехал в Кремль: президент СССР потеснился в первый корпус, а президент России занял четырнадцатый, у Спасских ворот.