Гражданская история безумной войны - Веллер Михаил

«Трудящиеся крестьяне» — порядка 45–50 млн. человек — имели права не в полном объеме (45–50 %).

Не менее 7–8 миллионов человек были «лишенцами». С членами семей — порядка 25 миллионов населения (порядка 30–35 %).

Так через 8 месяцев после захвата власти большевиками «государство нового типа» окончательно обрело свои очертания:

1. Концентрация всей власти в руках группы лиц, претендующих на обладание абсолютной истиной.

2. Подчинение этой власти слитого с ней госаппарата, стремящегося к политической, экономической и информационной монополии, к управлению всей жизнью подданных.

3. Обеспечение этой монополии органами неограниченного террора, открытая дискриминация неугодных групп населения.

Названный позже тоталитарным, такой строй был неприемлем: социалистам потому, что большевики отрицали демократические начала и отказывались делить с ними власть; государственникам потому, что большевики предали в войне интересы России и разрушали все правовые и духовные ценности, на которых веками стояла страна. Эти две силы и возглавили сопротивление.

Красная Гвардия была нужна для переворота. В условиях войны она малоуправляема и небоеспособна.

Декретом 16 декабря 1917 г. Совнарком попытался создать вместо русской армии Красную Армию на добровольных началах, с выборными командирами. Эта первая из Красных Армий мало отличалась от Красной Гвардии и тоже оказалась небоеспособной.

Состояла она из частей… или групп… разной численности. Чаще всего фронтовые части объявляли себя частями Красной Армии. Причина: продпаек и жалованье в голодной стране, «а через пару месяцев — домой с денежкой». Часть солдат не хотела в этом участвовать, а из других рот и полков, наоборот, сбегались энергичные субъекты. Такая часть поднимала черное анархистское или красное коммунистическое знамя и присваивала себе красочное название типа «Черная хмара», «Орел революции» или «Красные герои». Ну, и выбирала новых командиров… хорошо, если старые успевали унести ноги.

Реально большевики могли полагаться только на «платных солдат», да немногие «идейные» части. Массовая армия до лета 1918 года представляла собой неорганизованные расхристанные полчища. Не желавшие ни рисковать собой, ни подчиняться дисциплине, ни даже чистить сапоги солдаты выглядели устрашающе. Они были опаснее для собственных командиров, чем для противника. В феврале 1918 года фукнули немцы — армия и побежала.

В разгар брестских переговоров, 15 января 1918 г. вышел новый Декрет о Рабоче-Крестьянской Красной армии (РККА). Отцом этой армии следует считать Льва Троцкого. Он не водил полки, не командовал армиями. Троцкий велик другим. Троцкий — гений организации.

Декабрьскую попытку строить некую «демократическую» армию Троцкий называл «недопустимой, чудовищной». «Свою» РККА он строил на основе единоначалия и строжайшей дисциплины, круговой поруки и слежки друг за другом.

Всерьез формирование Красной Армии началось с 22 апреля 1918 года, когда отменили выборность командиров. Введено обязательное военное обучение новобранцев и создана первая присяга. Написал ее текст лично Лев Троцкий, и с большим пафосом: «Я, сын трудового народа… принимаю на себя звание воина Рабочей и Крестьянской Армии. Обязуюсь по первому зову Рабочего и Крестьянского правительства выступить на защиту Советской республики от всяких опасностей и покушений со стороны ее врагов и в борьбе за Российскую Советскую Республику, за дело социализма и братство народов не щадить ни своих сил, ни самой жизни».

Заканчивался пафос грозно: «Если нарушу эту присягу, пусть покарает меня неумолимая рука революционного закона».

С тех пор каждому российскому солдату эти слова «частично знакомы».

С мая 1918 года в Красную Армию начинают мобилизовывать мужчин призывного возраста. Конституция окончательно закрепила «воинскую обязанность» мужчин от 18 до 40 лет. Во всем мире говорили о «воинской повинности», но ведь государство-то рабочее, свое! Какая уж «повинность».

При этом «классово неполноценные» крестьяне и «классово чуждые» лишенцы тоже несли воинскую обязанность. Крестьяне — как полноценные граждане, лишенцы и члены их семей — как «отправляющие иные воинские обязанности». Скажем, в строительных батальонах или в тыловых частях.

С июня 1918 года вводилась система заложников: если призванный не являлся на призывной пункт, отвечали вплоть до репрессий члены его семьи — родители, дети, супруга, братья и сестры. Это дало возможность призывать не только коммунистов, а даже врагов советской власти.

Вся Советская Республика покрывалась сетью военных комиссариатов, проводивших мобилизации. Создателем этой системы стал царский, а потом советский генерал Самойло. За проведение призыва военные комиссары отвечали жизнью: собственной и всех своих близких.

Маховик всеобщего призыва загнал в Красную Армию невероятное число людей. На 20 мая 1918 года в ней насчитывалось 322 тысячи бойцов; из них вооружено было 200 тысяч, а обучено — 31 тысяча. К ноябрю 1918 численность РККА достигла почти 800 тысяч человек, из которых 285 тысяч боевого состава. К весне 1919 года в РККА служило 1630 тысяч человек, в том числе 465 тысяч боевого состава.

К октябрю 1919 года бойцов и командиров Красной Армии 3 миллиона, из которых 1500 тысяч — боевой состав. К концу 1920 года численность Красной Армии достигала астрономической цифры в пять миллионов пятьсот тысяч человек, или 5 % всего населения Советской республики. Из них 2400 тысяч — боевой состав.

Как видно, боевой состав никогда не превышал половины общего. Во-первых, многие попадали на тыловые службы. Тем было положено начало использованию армии для различных работ.

Во-вторых, в мае 1919 под единое командование Реввоенсовета были поставлены военизированные части различных ведомств: погранохраны, Наркомата путей сообщения, Наркомпрода (реквизиционные отряды), созданные ЧК Части особого назначения (ЧОН) и Вооруженная охрана лагерей и мест заключения — В ОХР.

Гигантская армия требовала от обнищавшей страны львиной доли всего производства муки, зернофуража, мяса, тканей, обуви, усугубляя бедствия населения.

С марта 1918 года в Красную Армию стали привлекать так называемых «военных специалистов» — офицеров русской армии. Добровольцев было немного, не более 10 % всех офицеров России. Война выкосила кадровое офицерство на две трети. Офицеры царской армии — это вооруженная и наскоро обученная интеллигенция.

Как раз кадровые офицеры из Генерального штаба служить к большевикам пошли, как позвали. «Я буду служить не правительству, а своему Отечеству», — заявил Брусилов. За это большевики раздули его заслуги, восславили как полководца и приписали исключительно ему организацию Луцкого прорыва 1916 года.

Были те, кто пошел служить большевикам вполне искренне. Более шестисот офицеров Генерального штаба служили красным, и довольно честно. Перебежчиков из них оказалось всего около ста — то есть меньший процент, чем среди мобилизованных красноармейцев. Из 20 командующих фронтами 17 были офицеры царского времени. Из 100 командующих армиями — 82. Все начальники штабов всех армий и дивизий.

Такие известные военачальники, как адмирал Альтфатер, генерал Брусилов, заместитель военного министра Полеванов, служили красным. Известны четверо генералов царского времени, которые дали присягу красным и не изменили ей, попав в белый плен. Вполне могли бы сохранить жизнь, но отказались и были расстреляны. Это фон Таубе, Николаев, Востросаблин, Станкевич.

Но на этих приходятся тысячи других, которые не желали служить красным. В том числе и ценой своей жизни.

«Девяносто девять сотых офицерства заявляют, что не могут участвовать в гражданской войне. С этим надо покончить! — писал Лев Троцкий в «Известиях» 23 июля 1918 года. — Офицеры получили свое образование за счет народа. Те, которые служили Николаю Романову, могут и будут служить, когда им прикажет рабочий класс».

В июне провели первую мобилизацию «военспецов». После выхода этой статьи их мобилизуют поголовно. Вообще за время Гражданской войны в Красной армии служили до 75 тысяч офицеров из 150 живших тогда в России. Около 50 тысяч воевали у белых или в разных «зеленых» армиях, остальные же вернулись в «первобытное состояние» — то есть не воевали нигде.

При каждом командире назначался комиссар из большевиков. Комиссар должен был подписывать любой письменный приказ командира, без его подписи приказ считался недействительным. Комиссар отвечал жизнью за лояльность вверенного ему военспеца, если тот «саботировал» или бежал к неприятелю.

В сентябре 1918 года во главе каждого фронта и армии стоял Революционный военный совет (Реввоенсовет) из командующего фронтом или армией и двух комиссаров. Все реввоенсоветы на местах возглавлял Реввоенсовет Республики во главе с Троцким.