Лабиринты безумия - Бунич Игорь

Измучив себя истерикой, Гитлер падает в кресло, массируя рукой горло. Из-за тяжелой портьеры появляется высокий неряшливо одетый человек – доктор Теодор Морелль, личный врач фюрера. Со шприцем в руке он подходит к Гитлеру. Детская доверчивость и испуг вспыхивают в глазах диктатора. Он быстро и послушно засучивает рукав коричневой партийной рубахи. Генералы закрывают глаза – игла впивается в руку фюрера. Он откидывается в кресле и сидит так несколько минут, прикрыв глаза ^[19].

Молчание генералов прерывает Гальдер. Подойдя к карте, он, тактично подбирая слова, характеризует создавшуюся обстановку как сложную, но далеко не безнадежную. Тяжелое положение, в которое армия попала в Норвегии по причине слабости кригсмарине, можно легко компенсировать простым переносом центра тяжести операций с северо-востока на запад. Если фюрер отдаст приказ о наступлении на западе, то англичане наверняка будут вынуждены перебросить основные силы своего флота ближе к каналу, ослабив тем самым давление на Норвегию, что позволит сделать очередную попытку деблокировать окруженные части в Нарвике и Тронхейме. Это первое. Второе: как фюреру, конечно, хорошо известно, в настоящее время изыскивается возможность снабжения Нарвика по суше через территорию Швеции. Успешное наступление решит норвежский вопрос автоматически. Гальдер уверен, что все его коллеги разделяют эту точку зрения.

Облокотившись руками о стол, Гитлер несколько минут рассматривает карту и поднимает глаза на Гальдера: «Через Бельгию и Голландию?» Гальдер молча пожимает плечами. «Что у нас остается на Востоке?» «Семь дивизий, мой фюрер».

Гитлер начинает возбужденно мерить нервными шагами огромный кабинет. Семь дивизий! Смешно! А если кремлевский людоед всадит нам топор в затылок? Он не сделает этого! Почему? Он способен на любую подлость и преступление! Нет, мой фюрер. Советы сейчас не способны предпринять крупномасштабные военные акции. Они слишком истекли кровью в борьбе с доблестными финнами. Они реорганизуют армию. У них много дел. Гитлер смотрит на Риббентропа. Тот согласен с мнением военных. Более того, он уверен, что Сталин рассматривает соглашение с Германией не как клочок бумаги, а как союз социалистических государств против еврейско-плутократических демократий.

Резким движением руки Гитлер прерывает своего министра иностранных дел. Воспитанный в духе австрийской сентиментальности, Гитлер искренне верит в идейную дружбу. Он страдает и просто плачет, когда жизнь преподносит ему жестокие уроки в виде вероломства и продажности вчерашних друзей, вроде Рема и Штрассера. Презирая итальянцев, он искренне любит Муссолини. Ненавидя большевизм из-за огромного количества евреев в его рядах, он искренне восхищается Сталиным.

Гитлер понимает шестым чувством неврастеника, что если Муссолини – личность гораздо мельче его, то Сталин – фигура гораздо более крупная. Он это понимает сердцем и понимает правильно, но голова бунтует, порождая новые комплексы в его и так насквозь закомплексованной натуре, заставляя предпринимать нечто такое, что поразило бы или даже ошеломило московского друга и подняло его, Гитлера, до уровня владыки Кремля.

Нет, он ничего не может сказать. Сталин корректен до предела. Поставки в Германию идут бесперебойно. Более того, Сталин держит свое слово и обеспечивает ему, Гитлеру, моральную поддержку во всем мире. Взять хотя бы коммунистов Франции. Все-таки сталинской всемирной организации просто позавидуешь! Какая дисциплина! Ведь кажется, французские коммунисты – французы по национальности, по крови. А получили приказ из Москвы, – и что? Как бульдоги вцепились в задницу собственной страны. Агрессивная война против Германии! Она чужда рабочему классу! Солдаты, не выполняйте приказов ваших офицеров-буржуев. Рабочие, бастуйте, чтобы сорвать военные заказы правительства! По сведениям разведки, во французской армии резко возросло дезертирство, многие части ненадежны, тыл разваливается.

Или взять Швецию. Советская разведка сперва распустила через свои каналы слух о неминуемом немецком вторжении в страну, а потом опубликовала официальное заявления о заинтересованности СССР в сохранении и упрочении шведского нейтралитета. А под шумок всего этого удалось договориться со шведами на пропуск через их территорию эшелонов со снабжением и подкреплениями для горных егерей Дитля.

Нет, Сталин, кажется, искренне симпатизирует целям Германии. Риббентроп прав: Сталин ненавидит западные демократии и от всего сердца вносит свою лепту в их уничтожение. Хорошо, рискнем! Гитлер выпрямляется. Генералы стоят по стойке смирно. Гитлер еще раз бросает взгляд на карту и назначает наступление на Западном Фронте на 9 мая 1940 года…