Гражданская история безумной войны - Веллер Михаил

8 середине ноября 1919 года Северо-Западная белая армия оказалась прижата к эстонской границе. Но теперь за этой границей стояли не разрозненные отряды, которым белые помогали полгода назад. Это была подготовленная национальная армия, которая не ждала к себе гостей. А ждала подписания мира и признания независимости Советской Россией.

Еще 27 ноября шли бои, белые даже переходили в контратаки.

26 ноября Юденич назначил командующим генерала фон Глазенапа, а сам выехал в Ревель: искать силу, которая поможет отступить, сохранив армию. Никто не хотел принять армию: ни Эстония, ни Латвия, ни Финляндия. Вы не признаете нашу независимость? Хотите подчинить нас вашей стране? И еще просите помощи?! Союзники отказались перебросить армию к Деникину на своих кораблях.

На территории Эстонии оставалось имущество Северо-Западной армии: склады продовольствия, тысячи груженных военным имуществом вагонов и 26 паровозов. Армия сама могла уехать куда угодно, вовсе не напрягая «дорогих союзников».

Но просить приходилось: все захватили эстонцы. Они не отдали ни одного паровоза или комплекта обмундирования. Все телеграммы Юденича Сазонову в Париж и союзникам и все курьеры задерживались эстонцами.

22 января 1920 года Колчак отдал приказ о демобилизации Северо-Западной армии. Эстонцы предложили Юденичу сдать валюту, полученную от Колчака — на размещение и содержание армии. Он ответил категорическим отказом. И сдал в Ликвидационную комиссию 227 000 фунтов стерлингов. Из этих сумм всем выдавалась небольшая помощь, а желавшим продолжать войну — средства на проезд к месту службы (например, у Деникина).

Позже некоторые чины Северо-Западной армии еще будут воевать в составе 3-й Русской армии, которую создаст Врангель на территории Польши.

Рассерженные эстонцы попытались арестовать Юденича и выдать его Советской республике. Когда вагон с Юденичем и его семьей уже катил в сторону советской границы, вмешались однополчане, подняли на уши иностранные миссии.

Зима наступала ранняя, суровая. А только 9 декабря белая армия окончательно перешла на левый берег Нарвы, на территорию Эстонии. При переходе границы шел откровенный грабеж. У людей отнимали не только оружие, но продовольствие и теплые вещи.

Средств, выделенных Врангелем, сдай их Юденич Эстонии, хватило бы для нормального содержания. Но русских держали в лагерях, сначала вообще под открытым небом. Кормили скудно, водили валить лес. Все переболели тифом.

На запрос Совета Антанты президент Эстонии Пяте ответил: «Эстонское правительство не может допустить, чтобы столь большие массы кормились, не давая в обмен своей работы».

Границу перешли 27 тысяч человек, из них 13 тысяч вооруженных, и 3 тысячи детей младше 15 лет.

По подсчетам врача Г.И. Гроссена, к весне 1920 года не меньше 10 тысяч человек умерли от голода, холода и тифа. В их числе вовсе не только солдаты, но и беженцы.

2 февраля 1920 был подписан мирный договор Эстонии с РСФСР. Ленин признал независимость уже не «советской республики Эстония», а реального эстонского государства. Платой за это признание стала армия Юденича.

Но пройдет меньше 20 лет — и на Эстонию обрушится удар. То самое государство, которое признало ее независимость, договорится с нацистской Германией о разделе Европы, введет свои войска в Эстонию. Погибнет или будет сослано в Сибирь 40 тысяч эстонцев.

При генерале Миллере Северный край начал жить гораздо спокойнее, чем при добром старичке народовольце Чайковском. Притом из 400 000 человек всех жителей в одном Архангельске было репрессировано 38 тысяч. Из них 8 тысяч расстреляно. Больше тысячи умерло от побоев и болезней. А еще было пять тюрем в Мурманске, и концлагерь на острове Мудьюг в Белом море.

Белогвардеец Миллер не преследовал людей за политические убеждения. Он карал только за реальные преступления.

Уже после ухода интервентов он провел успешное наступление на Пинежском фронте в сентябре-октябре 1919 года. В эти месяцы белые на Мурмане вышли к Онежскому озеру. После наступления в Печорском районе и на Железнодорожном и Пинежском фронтах они приближались к Петрозаводску. Белые полностью заняли Пинежский район и Яренский уезд Вологодской губернии.

Обычная проблема Гражданской войны — очень растянутые фронты, потеря связи между частями, нехватка абсолютно всего. А красные готовят силы.

4 февраля 1920 года красные начинают наступление на Двинском фронте. А потом на всех участках фронта, прилегающих к Архангельску. 13–15 февраля шли тяжелые бои на Двинском направлении. 4-й Северный стрелковый полк потерпел поражение и разошелся по домам. Как казаки Краснова в январе 1919 года. 16–18 февраля 1920 года Двинский белый фронт фактически распался.

19 февраля 1920 года командование армии и правительство покинули Архангельск на ледоколе «Козьма Минин» и яхте «Ярославна». Из 20 тысяч белых войск на тех же кораблях уплыло 2 500 человек, остальные остались под красными.

Мурманск… 21 февраля — большевистское восстание в Мурманске.

23 февраля — командующий белого Мурманского района генерал Скобельцын приказал своим частям отступать к финской границе. Из 1 500 человек в пургу и в полярную ночь дошли 800.

Советская Власть на Севере была победоносно восстановлена.

Отдельные части Северной Добровольческой белой армии продолжали сопротивление до конца марта 1920 года, — в основном северные охотники, вернувшиеся к партизанщине.

Сначала белых и «буржуев» расстреливали прямо в Архангельске, на площади у завода Клафтона. Потом стали свозить в лагерь у Холмогор. По приказу утоплена баржа с 500 беженцами и солдатами, перебиты монахи Соловецкого монастыря. Соловки «приспособили к делу»…

В начале февраля 1920 года белые во главе с полковником Скоблиным перешли по льду Дон. Внезапным ударом они заняли станицу Гниловскую, вышли во фланг Ростова и ворвались в город. Они захватили больше 6 тысяч пленных, 6 бронепоездов, много военной техники.

Добровольческая армия выдвинулась, образовала клин. Буденный наступал навстречу, опрокидывая кубанских казаков. Буденный просто молотил белых, задавливая. В бой пошла донская конница под командованием генерала Гая… Буденный отбросил и их, зашел в тыл добровольцам/Опасаясь окружения, белая армия сама вышла из Ростова.

Впереди еще одна водная преграда — река Кубань. На ней можно держать оборону. Наседали красные. Время от времени дроздовцы разворачивались в каре.

Под станицей Егорлыцкой грянул новый бой. Участников он поразил усталостью и одновременно жестокостью обеих сторон. Никто не пытался обойти противника с фланга или закрыться от огня. Артиллерия и красных и белых била прямой наводкой, с расстояния в 3 версты друг по другу и по коннице противника. Красная конница шла вал за валом. У красных был численный перевес.

В этом бою кубанские казаки не стреляли по красным, их конница не сдвинулась с места. Их атака могла стать решающей, а они так и стояли неподвижно.

Потом кубанские казаки отогнали лодки. Добровольческая армия переправлялась через Кубань вплавь или по железнодорожному мосту. Екатеринодар был забит телегами, арбами, обозами, беженцами, складами, ранеными, пехотой, кавалерией, тыловыми учреждениями. Называли разное число людей, сброшенных с моста толпой или спрыгнувших самих — от 100 до 500.

17 марта Красная Армия взяла Екатеринодар.

Донской казачий круг постановил выразить недоверие Деникину и разорвать отношения с Добровольческой армией. На Кубани на белых все время нападали «зеленые»: громили обозы, атаковали отставшие части.

Новороссийск оказался совершенно не готов к эвакуации. До 40 тысяч войск и столько же беженцев скопилось тут. 27 марта красные вошли в город. На кораблях и баржах удалось увезти 25 тысяч белых, в лучшем случае 10 тысяч беженцев. Шла драка за место на борту.

3-й Дроздовский полк прикрывал эвакуацию. Его забыли на берегу, Кутепов специально вернулся за своими людьми на миноносце «Пылкий». Под огнем красных батарей «Пылкий» еле ушел, перегруженный сверх всякой меры.

Молодые сорокалетние генералы Кутепов, Слащев, Врангель, Витковский считали — в творящейся катастрофе виноват Деникин. Еще больше винили Начальника штаба ВСЮР генерала И.П. Романовского. Романовский уехал в эмиграцию вместе с Деникиным… Летом 1920 года уже в Константинополе, прямо в церкви, кто-то разрядил обойму пистолета в спину Романовскому.

К 30 марта красные заняли весь Северный Кавказ до Петровского, и продвигались через Азербайджан на юг, в Персию.